Судебная защита и правовой менталитет граждан

УДК 342.56:34.03
 
О.А. СНЕЖКО,
кандидат юридических наук,  доцент кафедры гражданского права и процесса,  декан юридического факультета  Орловского государственного технического университета
 
Любое конституционное право граждан немыслимо без закрепления надлежащих механизмов защиты. Субъекты права, осуществляя гарантированные конституционные права, должны не только обладать возможностью пользоваться определенными благами, но и располагать соответствующими способами и средствами их защиты. Поэтому без нормативного закрепления необходимых средств и способов защиты право может обесцениться, превратиться в декларацию.
Общеизвестно, что защита нарушенных прав и свобод человека и гражданина судом наиболее эффективна и цивилизованна. Однако международные правовые акты о правах человека не содержат обязательных положений об их защите исключительно в судебном порядке. 
 
В ст. 8 Всеобщей декларации прав человека 1948 года и в п. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года отмечается, что судебная защита предполагает эффективное восстановление в правах независимым судом на основе справедливого судебного разбирательства.
Правосудие, по своей сути, может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и гарантирует эффективное восстановление в правах.
С этой целью обеспечивается состязательность и равноправие сторон, в том числе предоставление им для защиты своих интересов достаточных процессуальных правомочий. Пункт «б» ч. 3 ст. 2 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года указывает, что государство обязано обеспечить право на юридическую защиту любому лицу не только судебными, но и административными властями или любым другим компетентным органом. Таким образом, можно сделать вывод, что приоритет в защите прав и свобод граждан остается за судом.
Судебная защита — это определенный юридический механизм, направленный на защиту и восстановление нарушенных прав. Проведенный анализ международного и национального законодательств позволяет сделать вывод, что судебная защита прав и свобод имеет свои специфические особенности, определяющие ее правовую природу. Эти особенности выражаются в следующем.
Во-первых, осуществление правосудия отличается особым объектом государственного воздействия, куда входит единая система общественных отношений, обладающих повышенной ценностью для государства и общества[1].
Во-вторых, судебная защита осуществляется только судом в особой процедурной (процессуальной) форме — наиболее сложной, разветвленной и детально урегулированной из всех юрисдикционных процедур. Все процессуальные предписания в конечном счете направлены на установление истины и принятие законного, обоснованного и справедливого решения по существу. Соблюдение этой формы служит одной из важных гарантий эффективности правосудия, хотя иногда это обстоятельство становится причиной волокиты и несвоевременной защиты прав граждан.
В-третьих, практическая неограниченность «силового» воздействия судебных органов на правонарушителей свидетельствует о важности и особом характере судебной защиты. Именно судебный механизм дает возможность государству защитить важнейшие ценности (жизнь, честь, достоинство, здоровье и др.).
В-четвертых, право на судебную защиту, закрепленное в ст. 46 Конституции РФ, — универсально. Это означает, что оно гарантируется каждому (как гражданам, так и другим лицам). В Конституции России применительно к субъекту, права и свободы которого обеспечиваются судебной защитой, употребляется термин «каждый», чем подчеркивается неперсонифицированность судебной защиты, отсутствие каких-либо формализованных ограничений на использование этого способа защиты субъективного права и законного интереса. В суд обжалуются любые действия и решения органов государственной власти и местного самоуправления, без каких-либо ограничений. Конституционный суд РФ (далее — КС РФ) неоднократно подчеркивал в своих решениях, что право на судебную защиту относится к правам, которые не могут быть ограничены ни при каких обстоятельствах. Так, в постановлении КС РФ от 14.02.2002 № 4-П «По делу о проверке конституционности статьи 140 Гражданского процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданки Л.Б. Фишер» указывалось, что право на судебную защиту относится к основным неотчуждаемым правам и свободам человека.
В Российской Федерации оно признается и гарантируется согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией РФ. Право на судебную защиту служит, в свою очередь, необходимой гарантией осуществления всех других прав и свобод. Принципы международного права, являясь непосредственно действующими, определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.
В-пятых, современная судебная защита прав граждан, как, впрочем, и отправление правосудия в целом, зачастую приобретает черты научно-исследовательской работы, поскольку действующее законодательство отличается сложностью, разветвленностью, периодической обновляемостью, а иногда пробельностью и противоречивостью. Осуществляя защиту прав граждан, суд, с одной стороны, преследует цель поиска истины, иначе говоря, достоверного установления фактов, а с другой — требует их точной правовой оценки, что достигается лишь путем тщательного анализа нормативных положений[2]. Не случайно наблюдается тенденция повышения квалификации судейского корпуса и ориентация судей на получение ученой степени.
Анализ судебной практики позволяет выделить и другие особенности судебной защиты, выражающие также и ее сущность. Это полнота и эффективность защиты, обязательность исполнения судебных решений, сохранение баланса между частными и публичными интересами при отправлении правосудия, полнота возмещаемого в суде вреда, причиненного гражданам.
Например, КС РФ часто признавал: суды обязаны осуществлять свою деятельность так, чтобы при этом соблюдались права и свободы человека и гражданина, а в случаях их нарушений обеспечивалось максимально быстрое и полное их восстановление[3]. Кроме того, указывая на специфику судебной защиты прав собственников, КС РФ констатировал, что «защита права собственности и иных вещных прав... должна осуществляться на основе соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников гражданского оборота... (выделено мною. — О.С.)»[4].
На наш взгляд, судебная защита должна отвечать также и требованиям адекватности. Суды должны использовать адекватные формы и способы защиты нарушенных прав и не могут ограничиваться одной только констатацией их нарушения. При этом принцип соразмерности требует использования в каждом конкретном случае нарушения прав соответствующего способа восстановления или компенсации. Это, однако, не должно приводить к отказу от использования компенсаторных механизмов для устранения последствий обнаруженных нарушений, а также исключать ответственность допустивших эти нарушения субъектов.
Судебную защиту прав граждан следует рассматривать как самостоятельный правовой институт, который включает в себя совокупность правовых норм и принципов, регламентирующих механизм защиты прав и свобод граждан в суде. Как обозначено в федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России на 2002—2006 годы», утвержденной постановлением Правительства РФ от 20.11.2001 № 805, судебная власть может существовать только как государственно-правовой институт, призванный удовлетворять потребности граждан, общества и государства в законном, справедливом, быстром разрешении споров о праве, возникающих в процессе реализации прав и обязанностей субъектов правоотношений.
Реализация конституционного права на судебную защиту предусматривает ряд правомочий, а именно:
— реальный доступ гражданина к правосудию;
— рассмотрение дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом;
— неукоснительное соблюдение процедуры судебного разбирательства в разумные сроки его проведения;
— соблюдение процессуальных прав и гарантий сторон;
— возможность судебного обжалования и
устранения судебной ошибки;
— обеспечение со стороны государства исполнения судебного решения.
На реализации этих правомочий в жизни следует заострить внимание.
В настоящее время гражданам обеспечивается реальный доступ к правосудию путем:
1) увеличения количества мировых судей;
2) разграничения подведомственности и подсудности рассматриваемых дел;
3) минимизации ставок государственных пошлин и судебных сборов или полного освобождения от их уплаты;
4) предоставления возможности участия в судебном процессе, как сторонам, так и их представителям.
Несмотря на то что российские граждане стали чаще обращаться за защитой в суды, по-прежнему использование судебного механизма в обществе не стало повсеместной практикой. На наш взгляд, причины такого положения коренятся не только в существующих проблемах деятельности судебной власти, но и в российской правовой ментальности.
Под менталитетом понимается определенный исторический опыт нации, своеобразная народная память, которая определяет поступки граждан, действующих в соответствии со сложившимся «генетическим» кодом поведения в каких-либо ситуациях, в том числе и
в правовой деятельности. Менталитет человека, будучи устойчивой основой общественного существования, становится активным фактором его правовой деятельности. С одной стороны, он подвигает субъекта на определенные действия, следование определенным нравственным ценностям, предпочтение определенной субкультуры, образа правовых мыслей и чувств. С другой — он же выступает основой отторжения всего того, что чуждо, критерием определения стандартов правового поведения и отбора юридических идей для воплощения в правовой реальности и т. д. Менталитет детерминирует алгоритм правового поведения человека.
В.Н. Синюков верно отмечает, что категория ментальности отражает более глубокий пласт общественного сознания, это «своего рода умственный и духовный строй народа»[5]. «Русский народ отличался от многих других народов тем, что с величайшим подъемом искал он “правды” и хотел государство свое построить как “государство правды”», — писал выдающийся правовед Н.А. Алексеев. От начала российской истории, от «Русской правды» Ярослава Мудрого до «Русской правды» декабриста Пестеля, до нравственных прозрений Толстого и совестного гения Достоевского, до плеяды блестящих отечественных мыслителей XIX и XX веков Россия вдохновлялась идеалом «государства правды», т. е. идеалом правового строя, при котором правда, которой располагает человек перед людьми и Богом, определяет смысл, содержание и применение закона.
Российская ментальность представляет собой многослойное, многоуровневое образование. В ней сочетаются (переплетаются) самые разнообразные культурно-исторические, умственно-психологические образы, символы, стереотипы мышления и поведения. Она несет в себе постоянство, устойчивость индивидуальных, групповых, массовых, общественных духовно-психологических структур российского сознания, выражает этногенетический код общества, национальный характер народа, образ его жизни, быта, культуры. Это такая духовная подсистема, которая всем ходом умственно-интеллектуального, культурного и иного развития российского общества призвана отразить психологический генотип российского этноса, сохранить его и, по возможности, приумножить.
Для российской ментальности характерны традиционализм, коллективизм, ярко выраженный антииндивидуализм, склонность чрезмерно идеализировать определенные проявления жизни. Вместе с тем присутствует в ней и стремление к правде, добру, равенству, милосердию и др. Специфический отпечаток на российскую ментальность накладывает религиозное и этническое многообразие России[6]. Российская ментальность также характеризуется стремлением к справедливости. Ее имманентные структуры ориентированы на поиск правды, справедливости больше в религиозных (божеских) ценностях, чем в праве, законе. Последние не вызывают в душе россиянина особых положительных чувств и эмоций, ибо в его представлении (ставшем ментальной установкой) в праве нельзя найти правду. Для него право (закон) есть скорее инструмент государственного принуждения, своеобразная юридическая «палка», имеющая главным образом один конец — кара, насилие, наказание, ответственность. И зачастую законы государства не рассматриваются гражданами в виде гуманных, справедливых правовых средств защиты личности.
На содержание российского правового менталитета в значительной мере повлияло то, что люди в России веками видели несправедливость, неправду, творимую властью, предвзятый характер решений судей и т. п., что не могло не вызвать отрицательного отношения к законам государства, к правосудию. Однако при этом забывалось, что проще осуждать того, кто нарушает закон, чем самому закон исполнять. Иными словами, куда труднее развивать свое сознание, в котором идет схватка взаимоисключающих мыслей; перед каждым человеком постоянно стоит выбор — жить по совести и закону или «забыть» об их существовании.
Россиянин не склонен полагаться ни на суд, ни на интеллектуальную логику. Он не мыслит формулами и общими положениями — они для него внечеловечны. В основе российского правового менталитета поверх триады «истина — закон — право (правило)» расположена другая триада: «правда — совесть — справедливость», сосредоточившая в себе основные ценности.
Культ правды, справедливости и совести пр-зван компенсировать некоторое безразличие к нормативным правилам и законам, обесцененным социальной практикой, конституируя специфический тип правовой ментальности. Развившаяся на этой основе правовая культура не может не характеризоваться преобладанием эмотивно-морального оценивания своих и чужих поступков.
Можно согласиться с В.Е. Чиркиным, который утверждает, что «роль судебной власти во многом определяется уровнем правовой культуры народа, коренится в уважении к суду, которое воспитывается даже не десятилетиями, а столетиями»[7]. В России этого нет. Суд исстари рассматривали как карающий меч уголовного правосудия, население не делало различий между гражданским и уголовным процессами, и для основной массы людей присутствие человека перед судом накладывало на него определенное пятно. Все эти последствия преодолеть не так уж просто, нужна длительная, кропотливая и настойчивая работа. Иногда же в СМИ судебные процессы подаются не как способ воспитания граждан, а как развлекательный, детективный материал.
Одной популяризации суда путем проведения «телевизионных судов» явно недостаточно, так как на практике защитить свои права бывает значительно сложнее. Сегодня нужны основы правовых знаний, а не только остаточная информация о рассмотренном аналогичном «телевизионном деле». В этой связи активную позицию должны занять и сами суды. Представляется необходимым сделать суды более открытыми для граждан. Открытость суда предполагает: наличие достаточной наглядной информации (образцы судебных документов, исковых заявлений), доступные часы приема граждан, предоставление СМИ информации о рассмотренных делах. Только совокупность принимаемых мер может повлиять в лучшую сторону на ситуацию, сложившуюся с судебной защитой прав граждан.
Правовая ментальность россиян подпитывается реалиями судебной практики. В докладе Уполномоченного по правам человека в РФ за 2007 год отмечается, что чаще всего граждане жалуются на нарушение сроков рассмотрения в суде гражданских дел, что, к сожалению, имеет место во всех судебных инстанциях. Это явление распространено столь широко, что зачастую рассматривается как норма судебной деятельности. Нарушение сроков рассмотрения дел в суде обусловливают загруженность всех звеньев судебной системы, нехватка кадров, порой недостаточная компетенция судей. Справедливости ради следует отметить, что затягивание процесса происходит иногда и по инициативе одной из сторон с целью осложнить судебное разбирательство. В этом случае уместно говорить о злоупотреблении правом со стороны гражданина, а затягивание сроков судебного разбирательства не свидетельствует о нарушении его права на судебную защиту.
Необоснованно затянутый судебный процесс, длящийся порой годами, подрывает доверие к судебной власти. При этом, несмотря на распространенность указанного явления, установление факта нарушения процессуального срока рассмотрения дела не влечет за собой никаких правовых последствий как для самого судьи, так и для заявителя. Лишь в исключительных случаях судью, допустившего нарушение сроков, привлекают к дисциплинарной ответственности.
Укрепление авторитета суда возможно при условии повышения эффективности рассмотрения споров. Общая загруженность судей, невнимательное отношение к гражданам (сложно попасть на прием к судье, невозможно получить от судьи разъяснения, документы принимает секретарь или помощник) приводит к тому, что гражданин, взвесив все «за» и «против», приходит к выводу, что судиться — «себе дороже» выйдет. В общественном сознании формируется убеждение, что судебная защита — дело затяжное и затратное. Тем самым проблемы судов, возникающие в сфере осуществления правосудия, становятся проблемами миллионов людей, которые теряют веру не только в суд, но и в государство, его лидеров, в стремление власти отстаивать законные интересы граждан. Например, как может появиться авторитет у суда, когда судьи сами становятся членами преступного сообщества, узаконивая незаконные сделки от лица государства, фальсифицируя, в частности, сделки о наследовании[8]?
Не случайно большинство обращений российских граждан в Европейский суд по правам человека (далее — ЕСПЧ) связаны с нарушениями сроков судебного разбирательства или исполнения судебных решений. Так, в одном из последних постановлений ЕСПЧ отметил, что разумность сроков судебного разбирательства должна рассматриваться в свете обстоятельств дела и с учетом критериев, выработанных прецедентной практикой ЕСПЧ. Недопустимо, чтобы при отсутствии сложности дела действия судебных органов приводили к существенным задержкам его рассмотрения. В частности, суду понадобилось 8 месяцев и 13 дней для продолжения рассмотрения дела, после того как оно было возвращено судом кассационной инстанции. Более того, в течение 8 месяцев и 22 дней судебные заседания по данному делу переносились по причине участия судьи в других судебных заседаниях[9]. Изменить обывательское мнение о суде можно только соответствующей судебной практикой.
Защита своих прав — это активная деятельность самого субъекта, который, отстаивая свои права, по существу, способствует утверждению права в целом. Однако ни для кого не секрет, что у русского человека есть характерная особенность — отсутствие менталитета к сутяжничеству. Исторически это объясняется тем, что широта российских просторов позволяла уходить от защиты своего права, избегать противостояния. Борьба за свое право, активное сопротивление нарушениям проявлялись только в ситуациях, когда человек был доведен до крайности и русской терпимости приходил конец. Если раньше крестьяне бежали от невыносимого труда в необжитые края, то сейчас они предпочитают города, где сосредоточены достижения человеческой цивилизации. Государство пытается решить эту проблему путем пропаганды эффективности суда в СМИ. Однако этого недостаточно. Важно, чтобы люди поверили в эффективность судебной защиты. Необходим четкий отлаженный судебный механизм, обеспечивающий объективное и беспристрастное рассмотрение всех споров в установленные законом сроки. Кроме того, необходимо доводить судебную защиту до конца, т. е. решение суда должно быть исполнено. В целом по России 48% решений не исполняются, тем самым эффективность работы судебной системы снижается практически вдвое[10].
Ненадлежащее исполнение решений судов остается одной из главных проблем, с которой сталкиваются российские граждане, вынужденные обращаться за защитой в международные органы. ЕСПЧ отмечал в одном из дел, что решение суда в части, касающейся выплаты единовременной компенсации, не исполнялось в течение 2 лет и 10 месяцев, а в части, касающейся ежемесячных выплат, — 3 года и 9 месяцев[11]. Такие действия подрывают авторитет власти и не способствуют утверждению торжества справедливости.
Эффективная судебная защита своих прав невозможна, если граждане не обладают соответствующими правовыми знаниями. Сейчас очень много говорят о том, что российские граждане не знают законодательства, не умеют им пользоваться. Однако следует учитывать, что люди, даже зная свои права, зачастую не предпринимают попыток их отстаивать в силу того, что у русского человека не особенно развито правовое чувство. Проблема воспитания личности, дисциплинированной правом, для российской юридической мысли не нова. Так, еще на рубеже ХХ века выдающийся русский юрист Б.А. Кистяковский доказывал необходимость изменения общественного сознания и совершенствования правовой личности. При этом он достаточно критично относился к истории утверждения правовых начал в России и с сожалением писал, что «наше общественное сознание никогда не выдвигало идею правовой личности. Обе стороны этого идеала — личность, дисциплинированная правом и устойчивым правопорядком, и личность, наделенная всеми правами и свободами и свободно ими пользующаяся, — чужды сознанию нашей интеллигенции»[12].
Все вышеперечисленное представляет собой комплекс объективно сложившихся обстоятельств и препятствий, которые, переплетаясь и тесно взаимодействуя друг с другом, ведут к ненадлежащему использованию судебного механизма защиты прав и свобод.
 
Библиография
1 См.: Ржевский В., Чепурнова Н. Судебная власть в конституционной системе разделения властей // Российская юстиция. 1997. № 7. С. 3.
2 См.: Судебная система России: Учеб. пособие / Отв. ред. В.В. Ершов и др. — М., 2001. С. 24.
3 См., например: Постановление КС РФ от 02.07.1998 № 20-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 331 и 464 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами ряда граждан».
4 См.: Постановление КС РФ от 21.04.2003 № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева».
5 Синюков В.Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию. — Саратов, 1994. С. 180.
6 См.: Байниязов Р.С. Правосознание и правовой менталитет России: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. — Саратов, 2006. С. 24.
7 Чиркин В.Е. Конституционное право: Россия и зарубежный опыт. — М., 1998. С. 410.
8 См.: Козлова Н. Верховный суд взялся за своих // Российская газета. 2004. 22 сент.
9 См.: Постановление Европейского суда по правам человека от 19.10.2006 «По делу “Романенко и Романенко против Российской Федерации”» (жалоба № 19457/02) // Бюллетень ЕСПЧ. Российское издание. 2007. № 2.
10 См.: Постановление Правительства РФ от 21.09.2006 № 583 «О федеральной целевой программе “Развитие судебной системы России на 2007—2011 годы”».
11 См.: Постановление Европейского суда по правам человека от 02.11.2006 «По делу “Тытарь против Российской Федерации”» (жалоба № 2177 / 04) // Бюллетень ЕСПЧ. Российское издание. 2007. № 3.
12  Кистяковский Б.А. В защиту права // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 1990. № 3. С. 51.