Дополнение общим и специальными видами мошенничества перечня дел частно-публичного обвинения как необоснованное ограничение принципа публичности уголовного судопроизводства

УДК 343.1:343.72 

Страницы в журнале: 95-97

А.Ю. ЕПИХИН,

 доктор юридических наук, профессор doc@epihin.ru

Дополнение Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов Российской Федерации новыми специальными составами мошенничества, а также включение их в перечень дел частно-публичного обвинения, являются преждевременными и ограничивают важное положение уголовного судопроизводства — принцип публичности.

Ключевые слова: уголовное дело, мошенничество, возбуждение дела, уголовное преследование.

Addition with the General and Special Types of Fraud of the List of Affairs of Private and Public Charge as a Unreasonably Limits the Principle of Publicity of Criminal Legal Proceedings

Yepikhin  A.

Addition of the Criminal and the Criminal Procedure Codes of the Russian Federation with new special structures of fraud and inclusion them in the list of affairs of private and public charge are premature and limit the important provision of criminal legal proceedings, namely the principle of publicity.

Keywords: criminal case, fraud, initiation of proceedings, criminal prosecution.

Действующее уголовно-процессуальное законодательство в последние годы претерпевает значительные изменения, касающиеся не только второстепенных вопросов законодательного регулирования защиты общественных отношений, но и связанные с существенными новеллами по внесению правовых норм в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее — УПК РФ) и созданию новых правовых институтов. Одно из таких новшеств состоит в принятии 29 ноября 2012 года Федерального закона № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее — Закон № 207-ФЗ), которым содержание Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) дополнено шестью новыми видами мошенничества (ст. 159.1 — 159.6 УК РФ).

Кроме дополнений в текст УК РФ, Закон № 207-ФЗ внес изменения и в содержание УПК РФ, в частности в ч. 3 ст. 20 УПК РФ. Эта норма содержит перечень составов преступлений, отнесенных законодателем к числу дел частно-публичного обвинения, которые могут быть возбуждены не иначе как по жалобе потерпевшего и не подлежат прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым. Таким образом, все новые специальные виды мошенничества, как и сама общая норма (ст. 159 — 159.6 УК РФ), дополнили перечень дел частно-публичного обвинения.

Выделение различных видов уголовного преследования, перечисленных в ст. 20 УПК РФ, позволяет дифференцировать формы производства по уголовному делу, прежде всего в зависимости от характера и степени общественной опасности совершенного деяния. Такое разделение формы уголовного судопроизводства (начала и ее окончания) вызывает определенные дискуссии среди ученых[1].

В научной литературе обосновываются противоположные подходы к увеличению или ограничению перечня дел частного и частно-публичного обвинения[2]. При этом, например, по мнению Н.А. Подольного, «в настоящее время пока не сложилось четкого представления о значении публичности для уголовного судопроизводства и о том, можно ли вообще говорить о ее наличии в современном уголовном процессе»[3]. Кроме того, понимание публичности в уголовном процессе может быть связано с наличием частных интересов отдельных лиц. Так, по мнению И.Г. Смирнова, «публичный интерес — это государственный интерес, а также подтвержденный государством и законодательно закрепленный общественный интерес как совокупность социально значимых частных интересов, не вступающих в противоречие с государственным интересом»[4].

Представляет определенную сложность понимание увеличения в тексте законопроекта, разработанного до принятия анализируемого Закона № 207-ФЗ, количества дел частно-публичного обвинения (см. ч. 3 ст. 20 УПК РФ), так как в первоначальном варианте данного законопроекта это предложение отсутствовало. Не было этого дополнения и в варианте законопроекта, принятого 23 октября 2012 года Государственной Думой в первом чтении. Эти дополнения в ч. 2 ст. 20 УПК РФ можно обнаружить только в тексте уточненного проекта, принятого 23 ноября 2012 года Государственной Думой во втором чтении, с новым наименованием — «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (постановление Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации № 1285-6 ГД).

Поскольку в пояснительной записке к данному законопроекту об отнесении новых составов мошенничества к делам частно-публичного обвинения ничего не было сказано и обосновывалась необходимость дополнения содержания только норм УК РФ, представляется затруднительным аргументировать анализом каких-либо правовых документов это решение законодателя.

В этой связи возникают многие другие вопросы: будет ли ожидание подачи такого заявления о мошенничестве бездействием и невозможностью влияния на преступление со стороны следственных органов? Какой баланс интересов государства, общества и личности может быть установлен в такой ситуации? Как определить и реализовать гарантии прав потерпевших в случае запугивания их со стороны преступных элементов, как правило, носящих серьезный организованный характер?

В случае оказания противоправного воздействия на перспективного заявителя законодатель, на первый взгляд, определяет гарантии защиты уголовно-процессуальных и иных прав, устанавливая в ч. 4 ст. 20 УПК РФ возможность возбуждения производства по делам частно-публичного обвинения и при отсутствии жалобы потерпевшего. Для этого необходимо наличие определенных и строго установленных законом оснований, которые существенно ограничены: данное преступление совершено в отношении лица, которое в силу зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы.

Очевидно, что запугивание заявителя угрозой наступления негативных для него последствий, к сожалению, явно не попадает под перечисленные основания. В случае расширительного толкования указанной правовой нормы можно придти к выводу о том, что запугивание заявителя можно рассматривать как «иные причины», однако решение вопроса о возбуждении производства по делу будет носить крайне субъективный характер.

В подобной ситуации, на наш взгляд, следует ограничиться по крайней мере неким возможным компромиссным решением: оставить в перечне дел частно-публичного обвинения только «простые», неквалифицированные составы указанных статей (основного и специальных видов мошенничества). При наличии отягчающих обстоятельств дело должно в обязательном порядке приобретать только публичный характер, не связанный с ожиданием волеизъявления заявителя.

Новая редакция ч. 3 ст. 20 УПК РФ, дополненная Законом № 207-ФЗ, определяет частно-публичный характер уголовного преследования в отношении общего и новых видов мошенничества, ограничивая его определенными условиями:

1) деяния совершены индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, и это имущество должно использоваться в целях осуществления предпринимательской деятельности;

2) деяния совершены членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией;

3) деяния совершены в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности.

При отсутствии указанных выше условий дело приобретает публичный характер, не требующий заявления со стороны частного лица (например, предпринимателя) или коммерческой или иной организации как самостоятельного повода к возбуждению дела (ст. 23 УПК РФ). Нам понятна позиция законодателя — предоставить возможность физическому лицу (коммерческой организации) по своему волеизъявлению определить необходимость привлечения государства для решения проблем своей хозяйственной, предпринимательской деятельности в негосударственной, немуниципальной сфере. Однако подобная ситуация должна быть строго ограничена процессуальными нормами.

Еще одно исключение из процедуры по делам частно-публичного обвинения установлено новой редакцией ч. 3 ст. 20 УПК РФ, в соответствии с которой уголовное дело возбуждается и при отсутствии заявления, «если преступлением причинен вред интересам государственного или муниципального унитарного предприятия, государственной корпорации, государственной компании, коммерческой организации с прямым участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования либо если предметом преступления явилось государственное или муниципальное имущество». Это, видимо, связано с позицией законодателя — как можно меньше вторгаться в частную сферу предпринимательской деятельности, дать право самому лицу, реализующему деятельность в негосударственной и немуниципальной сфере, решать вопрос об инициативе возбуждения уголовного преследования.

Мошенничество как одна из шести форм хищения карается не только нормами УК РФ, но и при наличии определенных условий влечет административную ответственность по ст. 7.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. На основании примечания к этой статье мелким хищение признается в случае, если сумма ущерба не превышает 1000 рублей[5]. В подобной ситуации при решении вопроса о возбуждении производства по уголовному делу частно-публичного обвинения следует обращать особое внимание на сумму причиненного материального ущерба.

В этой связи отметим, что дела частно-публичного обвинения являлись объектом рассмотрения Конституционного Суда РФ на предмет соответствия положений ч. 3 ст. 20 УПК РФ положениям Конституции РФ. Так, например, в определении Конституционного Суда РФ от 16 апреля 2009 года № 441-О-О не было установлено нарушений конституционных норм положениями ст. 20 УПК РФ в той мере, в какой нормы УПК РФ не обязывают указывать статьи УК РФ в заявлении потерпевшего, а оставлять вопрос о квалификации деяния в компетенции должностного лица, принимающего заявление и последующее процессуальное решение[6]. Верная оценка деяния как уголовно-наказуемого является гарантией обеспечения принципа публичности в стадии возбуждения производства по уголовному делу.

Из определения Верховного Суда РФ от 15 марта 2007 года № 45-Д07-5 устанавливается следующая позиция, заключающаяся в том, что при отсутствии заявления по делу частно-публичного обвинения нет и основания для возбуждения уголовного дела, а возбужденное дело подлежит прекращению. Так, в определении указано, что «судебная коллегия учитывает, что в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 20 УПК РФ уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 137 УК РФ, считаются уголовными делами частно-публичного обвинения и возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего. Из материалов дела усматривается, что потерпевший П. не обращался с заявлением в правоохранительные органы о привлечении Тюстина к уголовной ответственности за нарушение неприкосновенности частной жизни»[7]. Как представляется, легкость, с которой Верховный Суд РФ пришел к такому формальному применению положений УПК РФ, может ограничить конституционное право гражданина на доступ к правосудию в связи с тем, что из определения, как, видимо, и из материалов самого уголовного дела, не видно, принимались ли меры к тому, чтобы выяснить, знал ли сам потерпевший о своем праве на подачу заявления и его обязательности для возбуждения дела частно-публичного обвинения. Думаем, вряд ли…

В связи с этим считаем целесообразным внести дополнение в ч. 3 ст. 20 УПК РФ, устанавливающее обязательность получения в письменной форме отказа гражданина от подачи заявления о привлечении по делу частно-публичного обвинения. Это станет весомой гарантией защиты прав личности и позволит сократить количество возможных злоупотреблений при решении вопроса о возбуждении уголовного дела частно-публичного обвинения.

В связи с отмеченными проблемами и недостатками правового регулирования новелл УПК РФ, по нашему мнению, дела о расследовании основного и специальных видов мошенничества должны носить только публичный характер. Существующее ограничение принципа публичности уголовного судопроизводства вряд ли будет способствовать гарантированной интересов  личности, реализации уголовно-правовых норм, а также эффективному  противодействию такому  виду преступлений, как мошенничество.

Библиография

1 См., например, Дикарев И.С. Возбуждение уголовных дел частного и частно-публичного обвинения о преступлениях, совершенных лицами, данные о которых неизвестны // Мировой судья. 2010. № 1. С. 20—24; Лапин Е.С. Расследование преступных нарушений изобретательских и патентных прав // Российский следователь. 2011. № 4. С. 6—12; Неретин Н.Н. К вопросу о возбуждении уголовного дела // Российский следователь. 2010. № 24. С. 13—15; Супрун С.В. Подследственность органов предварительного расследования по уголовным делам частно-публичного обвинения // Российская юстиция. 2010. № 7. С. 37—39.

2 См.: Волколуп О.В. Система уголовного судопроизводства и проблемы ее совершенствования. — СПб., 2003. С. 43—45; Масленков С.Л. Обстоятельства обусловливающие дифференциацию современного уголовного судопроизводства // Следователь. 2004. № 10. С. 11; Молодцов А.С. Уголовное право и процесс в решении вопросов освобождения от уголовной ответственности // Юридическая техника и вопросы дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе: сб. науч. ст. — Ярославль, 1998. С. 43—48 Хатуаева В.В., Рябцева Е.В. Критерии дифференциации уголовного преследования в современном уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. 2012. № 4. С. 37—39.

3 Подольный Н.А. Публичность в уголовном судопроизводстве // Российский судья. 2009. № 11. С. 26.

4 Смирнов И.Г. Интерес — понятие уголовно-процессуальное // Государство и право. 2008. № 8. С. 17.

5 Федеральный закон от 16 мая 2008 года № 74-ФЗ «О внесении изменений в статьи 3.5 и 7.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» // СЗ РФ. 2008. № 20. Ст. 2259.

6 См.: Определение Конституционного Суда РФ от 16 апреля 2009 года № 441-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Жеребятникова Андрея Викторовича на нарушение его конституционных прав частью третьей статьи 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

7 Определение Верховного Суда РФ от 15 марта 2007 года № 45-Д07-5. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».