Институт залоговых отношений в правовой мысли Советской России

УДК 347.27(091)

Страницы в журнале: 167-169 

М.А. НЕМАНОВА,

аспирант кафедры государственно-правовых дисциплин, ассистент факультета социальных и гуманитарных наук Международного университета природы, общества и человека «Дубна» mnemanova@yandex.ru

Исследуется правовая мысль о залоге в советский период. Делается вывод о том, что основной проблемой являлись предмет и правовая природа залога.

Ключевые слова: институт залога, залоговые отношения, правовая мысль, советский период, предмет залога, правовая природа залога.

Institute of pledge relations in the legal thought of the Soviet Russia

Nemanova M.

Examines the legal thought of the pledge in the Soviet period. The conclusion is made that the main problem were the subject matter and the legal nature of the pledge.

Keywords: institute of pledge, pledge relations, legal thought, the Soviet period, the subject of a pledge, the legal nature of the pledge.

Институт залоговых отношений — немаловажная часть экономико-правовой сферы деятельности современного российского общества. Актуальность исследования этого института обусловлена необходимостью постоянного применения знаний о залоге в российском гражданском праве, как в теоретическом, так и в эмпирическом контексте. Законодатель находится в непрерывном поиске наиболее эффективных методов решения проблем залогового права, находя и закрепляя усовершенствованные положения о залоге. Ретроспективный анализ правовой мысли о залоге показывает многообразие научных взглядов на залоговые отношения, что следует учитывать при совершенствовании современного залогового права. Ведь от того, насколько модернизировано российское гражданское законодательство, в частности институт залога, зависит качество заключаемых договоров по залогу, а также сами залоговые отношения.

После революции 1917 года вплоть до 1922 года ученые не уделяли должного внимания залоговому праву, поскольку в этот период наблюдался спад роли залога как в торгово-экономической, так и в правовой сфере жизни страны вследствие изъятия большевиками основных объектов недвижимости (земля, недра, промышленные предприятия и пр.), которые могли быть предметом залоговых отношений. Следствием этого стало ограничение или запрещение новой властью залога недвижимого имущества, а также денег и ценных бумаг. Отсутствие законодательного закрепления положений о залоге в рассматриваемый период, а также ограничение или запрещение залоговых отношений не могли не сказаться отрицательно на исследовании института залога учеными в первые послереволюционные годы.

Начиная с 1922 года, когда в Гражданском кодексе РСФСР впервые было закреплено понятие залога, этот правовой институт стал объектом пристального внимания ученых. Во главу угла научных исследований была поставлена проблема определения правовой природы залога. Сущность ее заключалась в том, что в ГК РСФСР 1922 года залог был помещен законодателем в раздел вещного права, а в последующие годы — в раздел, посвященный обязательствам.

Необходимо отметить, что правовой мысли о залоге присуща идеологическая направленность, свойственная рассматриваемому историческому периоду. Так, по поводу отнесения залога к вещным правам в ГК РСФСР 1922 года Т.Е. Новицкая пишет: «Выделению залога в особую главу способствовало исключение из вещного права владения, что ставило залогодержателя в беззащитное состояние против любого покушения на заложенное имущество со стороны третьих лиц и самого собственника»[1]. По ее мнению, «историческое происхождение права частной собственности из владения… настораживало юристов в 20-е годы. Кроме того, хотелось создать нечто принципиально отличное от понятий буржуазного права»[2].

Необходимо отметить, что между цивилистами советской эпохи возникали разногласия по поводу не только объекта залоговых отношений, но и правового характера залога. Например, О.С. Иоффе утверждал: «Залогодержатель находится с собственником в особом правоотношении, носящем двусторонний характер, где оба субъекта выступают одновременно в качестве носителей прав и обязанностей»[3]. Такие правоотношения, по мнению О.С. Иоффе, существуют прежде всего как отношения между двумя конкретными субъектами. Обязанности залогодержателя могут состоять не только в пассивной функции, но и в совершении активных действий, следовательно, адресуются и всем другим лицам, и конкретному лицу. Из этих рассуждений О.С. Иоффе сделал вывод, что залоговое право не является вещным (абсолютным), «так как по своему субъектному составу, по своей структуре, по характеру оформляемых им социальных связей принадлежит к типу относительных прав»[4].

М.М. Агарков, выделяя такие основные черты вещного права, как «существо права, определенное лицо как активный субъект и индивидуально-определенный объект», относил залог исключительно к вещным правоотношениям, понимая при этом под существом права собственность, залог и т. п., а под активным субъектом — соответственно собственника, залогодержателя и других лиц[5].

Нельзя не отметить точку зрения еще одного выдающегося ученого, В.К. Райхера, который полагал: «Целый ряд прав, признаваемых в настоящее время абсолютными (вещными), таковыми в действительности не являются, так как по своему субъектному составу, по своей структуре, по характеру оформляемой ими социальной связи они принадлежат к совершенно другому типу, к типу относительных прав. Сюда относятся, в частности, право застройки, право залога… Все эти права следует переквалифицировать и перечислить из абсолютных в относительные, с соответственной ломкой установившейся систематики гражданских прав»[6]. И действительно, в 1960-х годах произошли значительные изменения в советском законодательстве: в ГК РСФСР 1964 года параграф, посвященный залогу, был размещен в разделе об обязательственном, а не вещном праве; при этом право застройки перестало быть предметом залоговых отношений.

Таким образом, уже в начале становления института залоговых отношений в советский период, с появлением первых кодифицированных положений о залоге, ученые пришли к выводу: для того чтобы правильно оценивать и квалифицировать сущность залога, необходимо преобразовать систему гражданского права и определить  залог как относительное право. Проведенный анализ показал, что советской правовой мысли о залоге была свойственна идеологическая направленность того времени, повлиявшая на разносторонность взглядов на основную проблему — его правовую природу. Исследования ученых рассматриваемого периода отличал широкий спектр мнений по этому поводу. Из анализа вышеперечисленных мнений представляется, что залог носил смешанную, вещно-обязательственную правовую форму, поскольку содержал признаки и вещи (сам «вещный» характер залога обеспечивает основное обязательство), и обязательства (залог является способом обеспечения исполнения обязательства), и его проблематично было отнести к какой-либо одной из этих правовых категорий. Это необходимо учитывать при совершенствовании российской нормативно-правовой базы:  положительные аспекты залогового права советского периода могут быть восприняты современным гражданским законодательством.

Библиография

1 Новицкая Т.Е. Гражданский кодекс 1922 г. — М., 2002. С. 82.

2 Новицкая Т.Е. Кодификация гражданского права в Советской России. 1920—1922 гг. — М., 1989. С. 78.

3 Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. — М., 2003. С. 619.

4 Там же.

5 См.: Агарков М.М. Основы банковского права. Учение о ценных бумагах. — М., 2004. С. 162.

6 Райхер В.К. Абсолютные и относительные права // Известия экономического факультета Ленинградского политехнического института. Вып. 1. — Л., 1928. С. 304.