Компенсация морального вреда как способ защиты прав собственников и титульных владельцев жилого помещения

УДК 347.426.46 

Страницы в журнале: 108-112

О.Н. БОБРОВСКАЯ,

кандидат юридических наук, профессор кафедры гражданско-правовых дисциплин Московской академии экономики и права

Рассматривается компенсация морального вреда, причиненного в связи с нарушением жилищных прав; анализируются нормы законодательства и судебная практика в сфере обеспечения компенсации морального вреда.

Ключевые слова: имущественные права, жилое помещение, нарушение, моральный вред, компенсация, блага, гражданин, суд.

Indemnification of moral harm as a way of protection of the rights of proprietors and title owners (users) premises

Bobrovskaya O.

Indemnification of the moral harm caused in connection with infringement of the housing rights is considered; norms of the legislation and judiciary practice in sphere of maintenance of indemnification of moral harm are analyzed.

Keywords: property rights, a premises, infringement, moral harm, indemnification, the blessings, the citizen, court.

Моральный вред определяется ст. 151 ГК РФ через причинение гражданину физических и нравственных страданий действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в иных случаях, предусмотренных законом; суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. В пункте 1 ст. 150 ГК РФ перечислены все нематериальные права граждан: жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона. Как представляется, в жилищной сфере необходимо выделить некоторые из перечисленных в законе нематериальных прав (благ), увязав их с конкретными видами жилищных правоотношений, перечисленных в ст. 4 ЖК РФ.

Согласно п. 2 постановления Пленума ВС РФ от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» (далее — Постановление № 10) «под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т. п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина». Используя формулировку временного ограничения или лишения каких-либо прав, можно найти немало оснований для компенсации морального вреда, в том числе и при нарушении жилищных прав. Так, по мнению А.А. Батяева, практически каждый случай временного незаконного ограничения жилищного права или полного лишения данного права с использованием формулировок из Постановления № 10 можно рассматривать как попутное основание для возмещения морального вреда[1]. Например, в связи с незаконным проникновением в жилище наряду с уголовной ответственностью можно требовать и компенсации морального вреда на основании того, что совершено покушение на охраняемое конституционное право граждан.

Указанные права (блага) наиболее часто подвергаются нарушению в жилищной сфере, поэтому требования о компенсации морального вреда выдвигаются вместе с иском об устранении самого вредного воздействия на жизнь и здоровье лица и подлежат удовлетворению. Однако заявленные требования удовлетворяются формально, в размерах, не соответствующих степени причиненного вреда.

По мнению И. Трунова, этичность денежной оценки физических и нравственных страданий нередко подвергается сомнению, в особенности если речь идет о жизни. Им также указывается, что точный анализ глубины страданий человека практически невозможен. Санкции, взыскиваемые с причинителя вреда в пользу пострадавшего, носят компенсационно-штрафной характер и направлены, с одной стороны, на сглаживание негативного воздействия на психику пострадавшего, а с другой — на профилактическое, воспитательное воздействие соответствующего судебного решения с целью предотвращения аналогичных противоправных деяний в будущем[2]. Может быть, именно в этой связи исков о компенсации морального вреда в жилищной сфере в общем объеме исков компенсационного характера немного.

При этом в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного суда Российской Федерации за первый квартал 2006 года на вопрос о возможности компенсации морального вреда, причиненного гражданину в связи с нарушением его жилищных прав, был дан следующий ответ.

В соответствии с п. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и ст. 151 ГК РФ.

Статья 151 ГК РФ закрепляет, что, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В соответствии с п. 2 ст. 1099 ГК РФ моральный вред, причиненный действиями (бездействием), нарушающими имущественные права гражданина, подлежит компенсации в случаях, определенных законом.

ЖК РФ, а также другие федеральные законы, регулирующие жилищные отношения, не содержат норм, которые предусматривали бы возможность компенсации морального вреда в связи с нарушением имущественных прав гражданина в сфере указанных отношений.

«Из вышеизложенного следует, что возможность компенсации морального вреда, причиненного гражданину в связи с нарушением его жилищных прав, зависит от того, какой характер носят те права, которые нарушены: если заявленное требование о компенсации морального вреда связано с нарушением жилищных прав гражданина, которые носят имущественный характер, то моральный вред компенсации не подлежит; если нарушены права, носящие неимущественный характер, то моральный вред подлежит компенсации»[3].

 Однако, как представляется, нарушение имущественных прав гражданина в жилищной сфере приводит к утрате им здоровья, как физического, так и психического, т. е. возникает опосредованное влияние факта такого нарушения на личные неимущественные права лица. Но даже логическая цепочка, доказывающая причинно-следственную связь между фактом нарушения имущественного права и стойким болезненным статусом лица, не позволяет последнему обратиться в суд с иском о компенсации морального вреда.

Данное положение подтверждается и анализом судебной практики, иллюстрирующим аналогичные ситуации в жилищной сфере. Рассмотрим один из таких примеров.

«В.С.А. обратился в суд с иском к ООО “Н.” о приведении фасада дома в прежнее состояние, взыскании компенсации морального вреда, указав, что он является собственником квартиры —- в доме —- - * по ул. К. в г. Калининграде. Под окнами его квартиры имеется встроенное нежилое помещение, принадлежащее ООО “Н.”, которым под его окном, над входом в офис организации, незаконно, без соответствующих разрешений, без его (истца) согласия и согласия других собственников квартир дома, был установлен козырек, причиняющий ему большие неудобства, так как жители верхних этажей дома бросают на данный козырек мусор, который никем не убирается. Козырек изготовлен из полимерного материала, в жаркую погоду от него исходит токсичный неприятный запах, что причиняет вред его здоровью, невозможно открыть окно для проветривания жилого помещения. Кроме того, козырек является удобным приспособлением для третьих лиц, которые без дополнительных приспособлений могут проникнуть в его квартиру, что

угрожает его имуществу. Также ответчиком самовольно, без решения общего собрания собственников помещений многоквартирного дома, установлены приспособления для ограничения доступа автотранспорта на стояночные места на прилегающей придомовой территории, которыми пользуются сотрудники организации, а жителям дома не представляется возможным пользоваться стояночными местами, так как приспособления закрываются на замок, а ключи от них находятся у работников ООО “Н.”. Ссылаясь на то, что незаконными действиями ООО “Н.” нарушаются его жилищные права и охраняемые законом интересы, а неоднократные обращения в адрес генерального директора ООО “Н.” с просьбой установить на окно его квартиры рольставни или демонтировать козырек положительного результата не дали, истец просил обязать ООО “Н.” демонтировать козырек, приспособления, установленные для ограничения доступа автотранспорта на стояночные места на придомовой территории, взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 300 000 рублей, судебные издержки в размере 100 рублей. Суд удовлетворил требование истца.

В кассационной жалобе ООО “Н.” просит решение отменить, ссылаясь на то, что навес, установленный над входом в цокольное помещение, принадлежащее ООО “Н.”, не является капитальной постройкой, на его возведение получение разрешений и согласия других собственников помещений многоквартирного дома не требуется, поскольку установка козырька не затрагивает и не нарушает их права.

Навес над входом в цокольный этаж, в котором расположены помещения общества, указан в техническом паспорте на нежилые помещения, принадлежащие ООО “Н.”, что свидетельствует об установке навеса на законных основаниях. Ссылается на то, что истцом не представлено доказательств, подтверждающих его доводы о запрете обществом постановки автомашин на площадку посредством установки устройств, ограничивающих доступ. Указывает, что суду не были представлены доказательства, подтверждающие, какой земельный участок и в каких границах относится к придомовой территории дома —- - * по ул. К. в г. Калининграде, чьи автотранспортные средства находятся на спорном земельном участке, а также кто и на каком основании установил запирающие устройства, демонтаж которых суд обязал выполнить ООО “Н.”. Полагает, что не имелось оснований для взыскания в пользу истца с ООО “Н.” компенсации морального вреда, так как не доказана вина причинителя вреда, а также наличие причинной связи между действиями причинителя вреда и наступившими последствиями.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия находит решение суда в части понуждения ООО “Н.” демонтировать устройства, ограничивающие доступ автомашин на стояночные места, расположенные на придомовой территории жилого дома —- - * по ул. К. в г. Калининграде, подлежащим отмене в связи с недоказанностью установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела. В остальной части решение суда подлежит оставлению без изменения.

Удовлетворяя требование В.С.А. о демонтаже козырька, установленного над встроенным нежилым помещением, расположенным в доме —- - * по ул. К в г. Калининграде, суд обоснованно исходил из того, что указанный козырек проектной документацией дома не предусмотрен, возведен самовольно ООО “Н.”, при этом наличие козырька создает угрозу безопасности жилища В.С.А. и его имущества, поскольку расположен непосредственно под окнами квартиры истца, создает возможность проникновения в квартиру посторонних лиц.

Из представленных истцом фотографий видно, что козырек установлен ответчиком таким образом, что по высоте он практически находится на уровне окна квартиры истца, что не может быть признано правомерным. На козырьке скапливается бытовой мусор, который ответчиком не убирается.

Кроме того, из технического паспорта дома следует, что козырек изготовлен из пластика, при этом сведения о его соответствии требованиям пожарной безопасности, санитарно-гигиеническим, экологическим и иным установленным законодательством требованиям отсутствуют (ст. 23 ч. 10 ЖК РФ).

При таких обстоятельствах доводы кассационной жалобы о том, что установка козырька не затрагивает и не нарушает права истца, не могут быть признаны состоятельными.

Ссылка в кассационной жалобе на то, что навес над входом в цокольный этаж, в котором расположены помещения общества, указан в техническом паспорте на нежилые помещения, принадлежащие ООО “Н.”, основанием к отмене решения суда в указанной части служить не может, поскольку технический паспорт не является правоустанавливающим документом и не свидетельствует об установке навеса на законных основаниях.

Поскольку в результате самовольной установки ответчиком козырька под окнами квартиры истца последнему причиняются неудобства, связанные с проживанием в квартире, он испытывает нравственные страдания, суд обоснованно, в соответствии с требованиями статей 150, 151, 1099, 1101 ГК РФ, возложил на ответчика обязанность денежной компенсации причиненного истцу морального вреда в размере 5000 рублей.

На основании изложенного, руководствуясь пунктами 1—2 ст. 361, ст. 366 ГПК РФ, судебная коллегия определила: Решение Балтийского районного суда г. Калининграда от 15 декабря 2009 года в части понуждения ООО “Н.” демонтировать устройства, ограничивающие доступ автомашин на стояночные места, расположенные на придомовой территории жилого дома —- - * по ул. К. в г. Калининграде, отменить, дело в этой части направить на новое рассмотрение в тот же суд. В остальной части решение суда оставить без изменения, кассационную жалобу — без удовлетворения»[4].

Обращаясь к специфическому виду рентного договора пожизненного содержания с иждивением, мы часто сталкиваемся с проблемой злоупотребления своими правами титульным владельцем (рентополучателем), который в силу договора занимает привилегированное положение по отношению к новому собственнику (рентоплательщику), поскольку именно титульным владельцем определяется объем и размер содержания, а также конкретные виды предоставлений натуральной помощи. Однако ст. 605 ГК РФ, регулируя прекращение пожизненного содержания с иждивением, вообще не упоминает о возможности прекращения договора по желанию собственника. Последний лишен права требовать компенсации расходов, понесенных в связи с содержанием титульного владельца (она считается неосновательным обогащением), при расторжении договора по инициативе самого собственника. Рентоплательщик не вправе заявлять исковых требований и о компенсации морального вреда, поскольку пострадавшей и заведомо слабой стороной данного договора является рентополучатель. В литературе высказывалась позиция, согласно которой компенсацию морального вреда следует рассматривать как дополнение к праву титульного владельца, которого автор называл титульным пользователем, вытекающее из анализа нормы ст. 605 ГК РФ[5]. То есть как еще одно действенное средство защиты титульного пользователя при нарушении его прав[6].

При этом сомнение вызывает и сам используемый термин, и предлагаемая мера. Обычно под титульным, или законным, владельцем понимается лицо, которое, не являясь собственником имущества, владеет этим имуществом в силу закона или договора. Прямое указание закона или договор представляет собой правовое основание (титул) владения, в силу чего такое владение и называется титульным. Напротив, владение, не опирающееся на правовой титул, является незаконным, тем не менее при определенных условиях оно может подлежать защите от других незаконных владельцев на основании п. 2 ст. 234 ГК РФ. Лицо, передавшее имущество в собственность под выплату ренты и предоставление определенного набора услуг, сохраняя право проживания в квартире и имея вещно-правовые способы обеспечения исполнения рентного обязательства, не только пользуется жилым помещением, но и фактически владеет им. Кроме того, все акты распорядительного характера рентоплательщик вправе осуществлять лишь при одобрении рентополучателя с переходом рентного обязательства к новому собственнику при отчуждении жилого помещения.

Относительно дополнительных мер защиты прав титульного владельца следует отметить следующее. Представляется, что специальные меры будут чрезмерными, поскольку титульным владельцем чаще всего выступает лицо пожилого возраста, находящееся под особой защитой государства. Требования о расторжении договора пожизненного содержания с иждивением удовлетворяются в 90% случаев, о чем свидетельствует судебная статистика. Как показывает практика, суды обычно не удовлетворяют встречные требования плательщика ренты о замене пожизненного содержания на периодические рентные платежи, прежде всего из-за характера договора.

Большинство получателей ренты по договору содержания с иждивением мотивируют подачу в суд иска о расторжении договора тем, что, заключая его, они рассчитывали на больший объем услуг или иной их характер по сравнению с теми, что впоследствии предоставлялись ответчиком. По мнению Я. Ключниковой, избежать подобных ситуаций поможет включение в договор подробного перечня обязательств плательщика ренты по обеспечению жизненных потребностей ее получателя[7].

В перспективе же, считает автор, необходимо принятие на федеральном уровне положения о договоре пожизненного содержания с иждивением, устанавливающего максимально полный перечень возможных услуг[8].

Библиография

1 См.: Батяев А.А. Компенсация за моральный вред, причиненный в связи с нарушением жилищных прав // http://www.advocate-realty.ru

2 См.: Трунов И. Стандарты страданий // Домашний адвокат. 2008. № 19.

3 Обзор законодательства и судебной практики Верховного суда Российской Федерации за первый квартал 2006 года (утв. постановлением Президиума ВС РФ от 7 и 14 июня 2006 г.) // Бюллетень ВС РФ. 2006. № 9.

4 Кассационное определение коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 17.02.2010 по делу № 3-765/2010.

5 См.: Козлова Ю.М. Компенсация морального вреда как способ защиты титульных пользователей жилым помещением // http://www.advocate-realty.ru

6 Там же.

7 См.: Ключникова Я. Пожизненное содержание по перечню // Домашний адвокат. 2006. № 22.

8 Там же.