Мировоззренческие и правовые аспекты сосуществования России и Запада

О.В. ДАМАСКИН,

доктор юридических наук, профессор кафедры национальной безопасности Российской академии государственной службы при Президенте РФ

Выступая на конференции по вопросам политики безопасности 10 февраля 2007 г. в Мюнхене, Президент РФ В.В. Путин сказал: «Мы видим все большее пренебрежение основополагающими принципами международного права. Больше того, отдельные нормы, да, по сути, чуть не вся система права одного государства, прежде всего, конечно, Соединенных Штатов, перешагнула свои национальные границы во всех сферах: и в экономке, и в политике, и в гуманитарной сфере — и навязывается другим государствам».

Назревает угроза возвращения к состоянию «холодной войны». Происходит размежевание в связи с происходящими в мире локальными конфликтами в Корее, Иране, Ливане, Афганистане, Косово. Логичным ответом на попытки возрождения Западом «санитарного кордона» на западной границе России является сближение политики России с Венесуэлой, Кубой, Китаем. Однако это теперь не антагонистическое, а партнерское противостояние, базирующееся на понимаемые по-разному общечеловеческие и демократические ценности. В нравственном плане такой подход основывается на политике двойных стандартов и провоцирует лицемерие.

Считается, что «холодная война» прекратилась с падением коммунизма. Однако фактически борьба всегда шла между Россией и Западом как между двумя культурами, имеющими свою историю и природу, ориентированными на неодинаковые ценности. Она велась в разное время с различной интенсивностью, но суть ее состояла в борьбе культур между собой за духовное, политическое, экономическое влияние.

Запад, ведя активную борьбу с коммунизмом, декларировал, что борется не с Россией, а с коммунистическим режимом. Десятилетиями культивировался миф о народе, изнывающем под игом тоталитаризма и жаждущем свободы. Однако формирование представления о свободе как пути к комфорту в обществе потребления оказалось иллюзией. Тех, кто жаждал свободы и связанной с ней гражданской ответственности, оказалось меньше тех, кто просто стремился к комфорту, которым сопровождается жизнь в западном обществе. Но, поскольку оказалось, что свобода не так очевидно связана с комфортом и качеством жизни, значительная часть населения быстро к ней охладела. При этом американцы как основные глашатаи свободы остались разочарованными, а к европейцам вернулись прежние опасения.

Современное охлаждение отношений вызвано кризисом неоправданных ожиданий. Для Запада отношение к России — часть его внешней политики сложных отношений с «неразвитым» обществом. Для России отношения с Западом являются прежде всего вопросом культуры, выбора путей внутреннего развития.

Социальный эксперимент коммунистов, предложивших универсальную философию, выходящую за рамки национальной, завершился поражением. Однако Запад, ожидавший полной европеизации России, стал жертвой собственных иллюзий. Следствием признания духовного лидерства Запада должно было стать признание его экономического и политического лидерства. Поведение ельцинской элиты давало основания для поддержания такой иллюзии, однако современное экономическое и политическое состояние России рассеивает ее. Стало очевидным, что западное понимание демократических ценностей плохо воспринимается в России. Нашей стране надо было набраться мужества, чтобы заявить о своем праве на самостоятельность национальных ценностей, а Западу должно хватить мудрости, чтобы признать право России быть другой. Это трудно, поскольку Запад разучился признавать такое право за другими. Вот почему целесообразно вернуться к проверенным принципам политики мирного сосуществования, невмешательства во внутренние дела друг друга, отказавшись от иллюзии «одинаковости партнеров».

Специфическим психологическим фоном Запада становится русофобия. «Медведь проснулся», — пишет «Thinker». «Медведь с удовольствием возвращается», — замечает «The Ekonomist». «Русский медведь внушает страх», — признает «The American Spectator». «Русский медведь лезет на американский рынок», — бьет тревогу «The Street Journal». «Для ЕС объятия с русским медведем могут обернуться избиением», — делится своей озабоченностью «Times».

Европейские политики не столько формируют общественное мнение о России, сколько следуют за ним и давно сложившимся стереотипом. Мы слишком близки к Европе и слишком велики для нее, чтобы она могла позволить себе не опасаться нас. Историческая память наших народов хранит огромный опыт как позитивного сотрудничества, так и, к сожалению, негативного противостояния, поэтому Россия воспринималась длительное время в качестве противника, независимо от того, какой режим в ней правил и какую идеологию он исповедовал. И чем больше маятник симпатий и антипатий отклоняется в одну сторону, тем дальше он качнется затем в другую. Чрезмерная «горбомания» в конце 80-годов прошлого столетия изначально была чревата возможным охлаждением.

Европа охвачена опасениями угроз потепления климата, дефицита жизненных ресурсов, хаоса мирового порядка, кризиса культуры и др. И чем сильнее опасения, тем агрессивнее европейское общественное мнение по отношению к России. В отношениях с другими странами европейцев интересует прежде всего содержание ценностей, поддерживаемых данным государством. При этом Европа стремится трансформировать страны, в отношения с которыми она вступает, а не просто оказывать поверхностное воздействие на них. В современном мире массовых коммуникаций борьба за ценности становится борьбой за контроль.

Сейчас основным оппонентом России в Европе стали британцы. Они ведут свой традиционный спор с немцами и французами за влияние на континенте, и германо-французско-русский союз им не нужен. Россия была и остается для европейцев психологически чужой. Именно поэтому для побежденной в «холодной войне» России, в отличие от побежденной во Второй мировой войне Германии, не было предложено никакого плана Маршалла. Было много слов о западных ценностях и мало реальной экономической поддержки. Немцы были «своими», поэтому им помогли при помощи американских денег вернуться в экономическое и политическое пространство Европы в качестве самостоятельного государства. Россия могла быть признана «своей», только растворившись в Европе на основе полного принятия всех европейских ценностей и западного мировоззрения, отказавшись от самостоятельной культуры и суверенного государства.

Разум и чувство — постоянная тема в диалоге России и Европы. Разум подавляет чувство. Без чувства нет веры. Без веры нет России. Техническая модернизация не приводит к нравственному совершенству. Перспективным направлением развития общества является его духовное возрождение. Наша вера формирует быт, привычки и предрассудки, ментальность и темперамент, традиции и законы, государственность. Кризис веры лежит в основе того затяжного кризиса, в котором находится Россия.

Бессмысленно искать корни наших проблем в политике, экономике или социальных отношениях. Это лишь следствие (но не причина), настоящим источником которого являются духовный надлом и нравственное оскудение народной жизни. Все политические, экономические и социальные реформы бесперспективны, если не будут поддержаны глубоким и всеобщим духовным переосмыслением действительности, изменением народного отношения к долгу, труду, жизни, себе и обществу.

Однако вера в духовные, нравственные ценности на протяжении полутора десятилетий либеральными правительствами России подменялась культом богатства, объявлением его смыслом жизни. Кризис веры в России имеет два опасных радикальных проявления: воинствующее безбожие и религиозное мракобесие. Вера, утверждаемая насильно, не может быть искренней. В ней нет главного, что нужно для спасения нашей страны, — осмысленной надежды и искренней любви. Нам нужна развивающая, творческая вера, способная овладеть умами людей и стать материальной силой, без которой преодоление Россией глубокого кризиса невозможно.

Бремя мирового лидерства оказалось тяжелее, чем это виделось Европе и Америке сразу после распада СССР. Для оправдания охлаждения, вызванного разочарованием в несостоявшейся европеизации России, Запад избрал объектом своей критики Президента РФ В.В. Путина. Возникает ощущение, что это внимание продиктовано не столько искренним интересом к «феномену Путина», сколько желанием уйти от обсуждения реальных и сложных проблем во взаимоотношениях России и Запада.

Путин все чаще предстает в западных средствах массовой информации зловещим гигантом, самодержавно правящим страной. Запад приписывает ему мистическую силу, полагая, что он соблазнил «демократическую Россию» перспективами авторитаризма. Однако Россия сама стремится к глубоким позитивным внутренним переменам. Поэтому полагать, что Путин может менять политический и экономический строй России по своему усмотрению, так же наивно, как и считать, что Ленин по своей прихоти совершил революцию, Сталин по причине плохого характера установил диктатуру, а Горбачев по неосторожности разрушил СССР. Возлагать на Путина всю ответственность за изменения, произошедшие в России, наивно. Запад ищет простые ответы на сложные вопросы, при этом ошибочно полагая, что отстранение Путина может вернуть прежний режим Ельцина. Однако для России ельцинизм неприемлем.

Сегодня Россия мучительно вырабатывает новое самосознание, пытаясь найти свое место в мире. Это болезненный процесс, который ведет к глубоким переменам во внутренней и внешней политике. Он несравним с периодом, когда политической элите страны, тогда еще сплошь либеральной, казалось, что она не нуждается в собственном национальном сознании и мировоззрении, а может положиться на чужой, заимствованный исторический опыт.

Для национальной политики, ориентированной на внутренние проблемы, характерны иные приоритеты, чем для либеральной политики, ориентированной на внешний рынок. Это прежде всего возрождение промышленности и восстановление порядка. Однако наша национальная элита находится в таком состоянии, когда особенно остро ощущается разрыв между стремлением к самостоятельности и готовностью к ней, между желаниями и возможностями, между апломбом и ответственностью. Поэтому возникло противоречие между постановкой цели и способом ее достижения, между стратегией и тактикой. Очевидно, это является основным противоречием эпохи Путина.

В правящей элите России борются две стратегии развития страны. Согласно одной из них России нужно извлечь максимальную выгоду, наращивая разведку и добычу полезных ископаемых. Сторонники второй стратегии уже сейчас требуют восстанавливать на «сырьевые» деньги высокотехнологичные и наукоемкие отрасли. В.В. Путин все чаще говорит о проблемах промышленности, в том числе наукоемких производств и прорывных технологий. Очевидно, что дальше выживать за счет нефти нельзя. Это обусловливает необходимость вмешательства государства в экономику и поддержку высокотехнологичных отраслей.

Промышленное возрождение осуществляется через формирование российских транснациональных корпораций. Альтернативы этому пути у России нет, так как только мощные международные корпорации способны быть конкурентоспособными в мировой экономике. Однако конкурентоспособные предприятия создаются путем образования монополий и сокращения реальной конкуренции на рынке, что значительно обесценивает весь замысел. Восстановление государственного порядка в широком смысле этого слова, начиная от воссоздания единства власти и заканчивая борьбой с произволом олигархических групп, происходит за счет усиления роли государства во всех сферах общественной жизни. Это единственно возможное решение в современных условиях России, но оно дискредитируется тем, что приводит к замене произвола частных лиц произволом бюрократии.

Запад не признает новые цели России, сосредоточив свое внимание лишь на критике объективно существующих трудностей формирующейся российской национальной политики. Запад свел всю дискуссию только к обсуждению отдельных дефектов политики, связав их с личностью Путина, представляя его врагом демократии и рынка. Такой подход позволяет Западу уклониться от глубокой дискуссии о месте России в современном мире, ее праве на собственную позицию, культуру и систему ценностей.

Анализ направленности содержания международных встреч убеждает: позиция Запада сводится к тому, что России надо продемонстрировать, что Европа будет иметь с ней дело только в том случае, если она разделит европейские ценности. Однако дело с Россией придется иметь в любом случае. Очевидно, Запад оказался не готов к такому повороту событий, решив, что Россия перестала быть самостоятельной политической силой. Европа и Америка списывают на Путина свое раздражение неточностью собственных расчетов и прогнозов. Западу целесообразно перестать сетовать на Путина, а задуматься о признании национальных интересов России. Путин своей политикой (со всеми ее перекосами) лишь отражает настроения многомиллионного населения нашей огромной страны. И с этими настроениями придется считаться, независимо от того, вписываются они в европейские ценности или нет. Пути назад не будет. Россия без Путина в любом случае уже никогда не будет Россией эпохи Ельцина, Горбачева. Вот почему необходим заинтересованный, глубокий и компетентный диалог России и Запада в интересах конструктивного сотрудничества в условиях глобализации.

По материалам опросов ВЦИОМ, большинство россиян лояльно относятся к Президенту РФ и с надеждой смотрят в будущее (см. таблицу)[1]. Настоящее же их не слишком радует. При этом возрастает роль нравственных ценностей в общественных отношениях и государственном строительстве. Вместе с тем при лояльном отношении большинства к власти представления о путях развития России у респондентов расходятся. Борьба за просоциалистически ориентированных избирателей, на которых рассчитывает «Справедливая Россия», заставляет «Единую Россию» смещаться влево. Моральный климат в обществе характеризуется апатией, жесткостью и агрессией, но доминирует в динамике настроений усиление чувства надежды (его отметили около 40% опрошенных).

Более половины респондентов заявляют о приверженности тезису: «Я лучше не добьюсь успеха в жизни, но не переступлю через моральные принципы». Но треть опрошенных, в основном люди до 35 лет, отмечают, что для достижения успеха приходится переступать эту грань. Наиболее аморальными поступками большинству представляются употребление наркотиков и плохое воспитание детей. При этом половина респондентов терпимо относятся к уклонению от службы в армии, присвоению найденных вещей и денег, супружеской измене и сопротивлению милиции.

Характерной является уверенность большинства опрошенных в том, что соблюдение социальных норм должно обеспечить не само общество, а государство, в том числе с помощью санкций к нарушителям.

На вопрос «Насколько важно решение на властном уровне проблемы падения морали?» респонденты ответили так: очень важно — 48%, довольно важно — 38, не очень важно — 6, совершенно не важно — 2, затруднились ответить — 6%.

Президент РФ В.В. Путин на мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности сказал: «Россия — страна с более чем тысячелетней историей, и практически всегда она пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику. Мы не собираемся изменять этой традиции и сегодня. Вместе с тем мы хорошо видим, как изменился мир, реалистично оцениваем свои собственные возможности и свой собственный потенциал».

Актуальной проблемой в отношениях нашей страны с западными странами является вступление России в права наследия имущества СССР. Конструктивное сотрудничество в ее решении могло бы свидетельствовать об искренности позиции западных стран в отношениях с Россией. Недвижимость России за рубежом накапливалась веками. Ее основу составляют здания и участки дипломатических и торговых представительств, предприятия с российским капиталом, военные объекты, собственность русской церкви и граждан, которые передали свою собственность России при жизни или по завещанию. После Второй мировой войны этот список был дополнен имуществом, полученным по репарации. Кроме того, в состав зарубежного имущества входят объекты культурного достояния государства и архивы, не предназначенные для продажи. Еще в 2002 году в Европе признали Россию правопреемником СССР только пять стран: Болгария, Венгрия, Исландия, Финляндия и Швеция.

В 1990-х годах, когда Минимущество России было одним из главных владельцев зарубежной собственности, его специалисты насчитали 2559 объектов общей площадью около 2 млн кв. м и балансовой стоимостью 2,667 млрд долл. США на территории 120 государств. По данным специалистов, еще в 1998 году все объекты признавались бесхозяйными. Это были торгпредства и их инфраструктура, офисы и квартиры «Интуриста», Морфлота СССР, Совэкспортфильма. По отношению к дипломатической собственности МИД России особых проблем у России не возникало. Это 231 совзагранучреждение: 133 посольства, 92 консульских учреждения и шесть представительств при международных организациях. Счетная палата РФ определила стоимость российской зарубежной собственности в 300 млрд долл. Аналитики полагают, что практически весь внешний долг нашей страны может быть обеспечен тем российским имуществом, которое сегодня находится за границей.

В 1914—1917 годах две трети золотого запаса России было переправлено в Японию, США, Канаду, Англию и Францию. По оценкам экспертов, эти страны-поставщики выполнили свои обязательства не более чем на 20%, но возврата золота не последовало. На счетах в Америке в свое время находилось до 80 млн долл., перевод которых был санкционирован Временным правительством. Все это имущество должно быть востребовано Россией.

Цифры, свидетельствующие о размерах российской собственности, безусловно, впечатляют. Еще более впечатляет масштаб бюрократических процедур, принятых в ряде стран для фиксации прав и возможности пользования имуществом. Если опустить сложные поиски собственности, то все начинается с взятия собственности на учет. При положительном решении реализуются процедуры оформления прав, оценки и внесения в единый реестр. В этой области обозначились новые проблемы. Так, еще летом 1992 года в г. Потсдаме сгорело здание федерального имущественного ведомства с многотысячной подборкой документов. Огнем уничтожены в основном материалы, подтверждающие имущественные права России на зарубежную собственность. Весной 1993 года сгорела значительная часть документов Центрального земельного архива в г. Барби, где погибли ценные архивные материалы. Эти факты подтверждают мнение об активном и целенаправленном противодействии российским имущественным претензиям, экономическому развитию России в Европе.

Сегодня мы можем предъявить свои права на конкретные участки и земельные угодья, здания и объекты в Европе — в Польше, Венгрии, Чехии, Словакии, т. е. не только на объекты, находящиеся на территории Германии. Политическая интрига сюжета о зарубежной российской собственности состоит в том, что при решении имущественных вопросов Россия более не опирается и не рассчитывает на свое военное присутствие, а публично призывает все государства и их правительства следовать и подчиняться нормам и принципам международного права.

После распада СССР началось активное втягивание стран Центральной и Восточной Европы из развалившегося советского геополитического союза Варшавский договор — Совет экономической взаимопомощи в западный геополитический союз НАТО — Европейский союз (ЕС). Всем посткоммунистическим странам, вступавшим в ЕС, была предложена привлекательная программа вступления в НАТО как пропуска в клуб богатых европейских государств, за который выдавался в те времена ЕС.

О неприятных последствиях вступления в НАТО, разумеется, не говорилось, поэтому современная болезненная реакция Польши, Чехии и других стран на последствия развертывания на их территориях военных объектов, представляющих угрозу для России, как на возможность стать мишенью для ответного удара не должна быть неожиданностью. Это похоже на оправдание лучшего немца 1989 года М.С. Горбачева, что его обманули, когда он активно разваливал СССР, заверяя, что страны Варшавского договора ни в коем случае не вступят в НАТО.

Теперь, когда пропагандистский туман рассеялся, а войска НАТО приближаются к границам России, выяснилось, что ЕС — это торгово-валютный союз богатых и сильных европейских стран, в который маленьких и слабых принимают на одном простом условии: отдать накопленное старшими поколениями, а далее выживать самостоятельно. Так, в Словакии, Чехии почти не осталось крупных предприятий, которыми владели бы национальные собственники. Все сначала приватизировала новая демократическая номенклатура, а затем за бесценок продала западным фирмам. Это относится к промышленным гигантам, металлургическим и обрабатывающим заводам, нефтеперерабатывающим предприятиям, а также банкам, телекоммуникационным системам, страховым компаниям. Результатом такой европейской интеграции стала бедность значительной части населения, которую европейские средства массовой информации преподносили как переходный и временный этап на пути к благоденствию и процветанию. Все эти обстоятельства, несомненно, влияют на мировоззренческие аспекты сосуществования России и Запада и должны учитываться в дальнейшем.

Выступая на мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности, Президент РФ В.В. Путин сказал: «…мы хорошо видим, как изменился мир, реалистично оцениваем свои собственные возможности и свой собственный потенциал. И, конечно, нам бы также хотелось иметь дело с ответственными и тоже самостоятельными партнерами, с которыми мы вместе могли бы работать над строительством справедливого и демократического мироустройства, обеспечивая в нем безопасность и процветание не для избранных, а для всех».

Библиография

1 См.: Итоги. 2007. № 10. Полный текст статьи (с таблицей)