Решение Суда Европейского союза по делу Fiamm&Fedon: вопросы соотношения права Европейского союза и права Всемирной торговой организации

УДК 341.64: 341.213

Страницы в журнале: 135-140

Э.В. ДУБОВСКАЯ,

аспирант кафедры международного права Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова loveel@yandex.ru

Проводится анализ соотношения права Европейского союза и права Всемирной торговой организации на примере конкретного дела Суда Eвропейского союза с участием итальянских компаний Fiamm и Fedon. Рассматриваются вопросы правомерной ответственности государств, прямого эффекта норм права Всемирной торговой организации и практика рассмотрения споров во Всемирной торговой организации и судах Европейского союза.

Ключевые слова: право Всемирной торговой организации, право Европейского союза, правомерная ответственность государств, дело итальянских компаний Fiamm и Fedon, дело об импорте бананов, прямой эффект норм права.

Fiamm & Fedon Сase: Relations between WTO Law and EC Law

Dubovskaya E.

The article provides legal analysis of relations between World Trade Organization law and European Union law through the example of Fiamm & Fedon  court case. The author concerns legal liability of states, direct effect of World Trade Organization law and reveals the World Trade Organization and European Union case law.

Keywords: World Trade Organization law, European Union law, legal liability of states, Fiamm & Fedon case, bananas case, direct effect of law.

Одним из самых долгих споров за всю историю существования многосторонней торговой системы со времен Второй Мировой войны является так называемая «банановая война». Как высказался в 2009 году в своем выступлении генеральный директор Всемирной торговой организации (далее — ВТО) Паскаль Лами, «это дело является одним из наиболее сложных, политически напряженных и коммерчески значимых из всех споров, которые когда-либо были рассмотрены во Всемирной Торговой Организации»[1].

История торгового конфликта, возникшего из-за введенного Европейским союзом (далее — ЕС) ограничения на импорт бананов, началась в 1993 году, в рамках тогда еще существовавшего Генерального соглашения по тарифам и торговли (ГАТТ). В то время ЕС, завершая создание единого рынка в отношении импортируемых товаров, принял регламент[2], устанавливающий единые правила в отношении ввоза бананов. Согласно данному регламенту значительные преференции предоставлялись поставщикам бананов из стран Африки, Карибского бассейна и Тихоокеанского региона. Страны Латинской Америки, также осуществляющие экспорт бананов, выразили неудовольствие относительно установленного ЕС режима импорта бананов, который, по их мнению, являлся существенной дискриминационной мерой в их отношении, так как бананы, ввозимые из стран Латинской Америки в ЕС, облагались высокими пошлинами и подлежали квотированию. Возникшее изначально в рамках ГАТТ, данное дело впоследствии рассматривалось уже в ВТО. Начиная с 1995 года на рассмотрении Органа по разрешению споров ВТО официально находилось порядка девяти дел, касающихся ограничений, установленных ЕС на импорт бананов из Латинской Америки[3]. Позднее к странам Латинской Америки, оспаривающим регламент ЕС, присоединились и США.

Несмотря на международный характер данной проблемы, последствия принятых в процессе рассмотрения данных споров решений самым непосредственным образом коснулись внутренних национальных режимов стран — участниц ВТО и ЕС.

Так, в 1997 году Орган по разрешению споров ВТО установил, что действующий в ЕС режим импорта бананов противоречит праву ВТО[4]. После неудачной попытки ЕС привести свои меры в соответствие с нормами ВТО в 1999 году Орган по разрешению споров ВТО санкционировал введение США контрмер по импорту товаров, производимых в ЕС и ввозимых в США[5]. Тем самым тарифы на ряд товаров, ввозимых из ЕС в США (иных, нежели бананы, так как страны ЕС не являются их экспортерами), поднялись до 100% от объявленного размера суммы пошлин. Как следствие, европейские компании-производители, не имевшие никакого отношения к банановым войнам, разом потеряли долю рынка на территории США.

В результате шесть европейских компаний, пострадавших от введенных США контрмер, подали иск в Европейский суд первой инстанции (далее — СПИ) с требованием возместить ущерб, понесенный ими в 1999—2001 годах в результате резкого увеличения США импортных таможенных пошлин на производимые ими  товары. СПИ в постановлении от 14 декабря 2005 года отклонил поданные жалобы[6]. Однако двое из шести заявителей — итальянский производитель аккумуляторных батарей Fiamm и итальянский производитель аксессуаров из кожи и канцелярских принадлежностей Fedon — подали апелляцию в Суд ЕС.

К тому времени Суд ЕС уже имел практику разрешения дел, связанных с нормами права ВТО. На решение по одному из них, Portugalv. Council[7], он и сослался при рассмотрении апелляции компаний Fiamm и Fedon. В рамках данной статьи автор считает уместным изложить краткое содержание данного этого дела.

3 мая 1996 года Португальская Республика подала иск с требованием в соответствии с абз. 1 ст. 173 (230) Договора ЕС об отмене решения Совета ЕС от 26 февраля 1996 года, касающегося заключения меморандума о взаимопонимании между Европейскими Сообществами, Республикой  Индия и между Европейскими Сообществами и Исламской Республикой Пакистан в отношениях доступа на рынок текстильных изделий[8].

В своем решении по данному делу СПИ подтвердил, что участники ВТО свободны в своем праве инициировать разрешение споров. Но если бы законодательные нормы Европейских Сообществ, противоречащие праву ВТО, были отменены судом, Комиссия и Совет ЕС лишились бы маневра применять данные нормы законодательства Сообществ с целью определения взаимоприемлемой компенсации, что ставило бы ЕС в невыгодное положение[9].

 Действительно, даже если Орган по разрешению споров ВТО подтверждает, что нормы права ЕС нарушают законодательство ВТО, ЕС может просто не выполнять рекомендации Органа по разрешению споров ВТО. В таком случае Договоренность о правилах и процедурах, регулирующих разрешение споров, возникающих между государствами — участниками ВТО, разрешает инициировать запрос об определении компенсации[10].

Эти выводы позволили СПИ не признать возможность государств-членов ссылаться на право ВТО при оспаривании правомерности противоречащих ему законодательных норм ЕС[11].

Что интересно, до создания ВТО в практике Суда ЕС уже имелось несколько дел, в частности дело Nakajima v. Council[12] и Fediol v. Community[13],  где Судом ЕС был признан прямой эффект[14] положений ГАТТ в исключительных случаях, а именно когда речь идет о вопросе имплементации ЕС норм права ГАТТ или о вопросе, касающемся международных торговых норм[15].

 В решениях по данным делам Суд ЕС отметил, что возможен пересмотр законодательства по вопросам действия норм ЕС в свете права ВТО в случае, если Европейские Сообщества намереваются имплементировать «конкретное обязательство» в контексте ВТО (дело Nakajima) или если норма права Европейских Сообществ «имеет четкую отсылку» на определенные положения соглашений ВТО (дело Fediol)[16]. Рациональность выводов о прямом эффекте норм права ВТО, сделанных в ходе рассмотрения дела Nakajima, была поддержана и Генеральным адвокатом Гиилхоедом в своем особом мнении по делу Egenberger GmbH Molkerei und Trockenwerk v Bundesanstalt: «В деле, где очевиден тот факт, что та или иная  мера была предпринята Сообществами исключительно в целях имплементации конкретного обязательства, вытекающего из права ВТО, законодательство Сообществ по существу сознательно ограничило свое собственное «пространство для маневра» в переговорах путем самостоятельного инкорпорирования вышеуказанного обязательства в право Сообществ»[17]. Однако же, как справедливо отметил далее в своем рассуждении Генеральный адвокат Гиилхоед, «суд не определил четких, постоянных и обоснованных критериев справедливого определения, к решениям по каким делам исключение, обозначенное в деле Nakajima, может быть применено, а к каким нет»[18].

Тем не менее при ратификации Марракешского соглашения об учреждении ВТО Европейские Сообщества сознательно исключили возможность прямого эффекта норм права ВТО[19].

В отечественной научной литературе отмечается, что для подтверждения наличия прямого эффекта нормы она должны быть признана Судом ЕС «безусловной и достаточно ясной» (в отличие от так называемого косвенного эффекта, когда национальные суды применяют нормы права ЕС не напрямую, а лишь в качестве средства для толкования нормы внутреннего права, более подходящей для разрешения спора, рассматриваемого национальным судом[20]).

Поставленные в деле Fiamm & Fedon вопросы по существу сводятся к следующим основным проблемам: 1) отказ Суда ЕС признать Орган по разрешению споров ВТО судебным органом; 2) отсутствие взаимности; 3) риск возникновения для ЕС правомерной ответственности. Поэтому в деле Fiamm & Fedon прямой эффект норм права ВТО признан не был.

Исследователи отмечают, что СПИ в принципе признает наличие права на возмещение ущерба у компаний, которые понесли убытки в результате правомерных действий, совершенных в соответствии с нормами ЕС, при условии, что потерпевшие докажут, что ущерб, который они потерпели, является реальным и исключительным[21]. При рассмотрении дела Fiamm & Fedon Суд ЕС сослался на небезызвестное решение по делу Dorsch[22]. В данном деле в ответ на вторжение Ирака в Кувейт Совет Безопасности ООН принял резолюцию[23], которая вводила санкции против Ирака и Кувейта. Резолюция была должным образом имплементирована Европейскими Сообществами. В свою очередь правительство Ирака приняло решение заморозить активы и счета компаний и фирм всех государств, участвовавших во введении санкций. Истец по данному делу, пострадавший в результате ответных действий Ирака, подал иск в суд на Комиссию и Совет ЕС, требуя признать их ответственными за понесенный им ущерб. Несмотря на то, что и СПИ, и Суд ЕС отклонили поданный иск, они не могли не признать принцип ответственности Европейских Сообществ за собственные правомерные действия. При этом было подчеркнуто, что «подобного рода ответственность может вменяться только в случае наличия в совокупности всех следующих условий: имеет место причинение реального ущерба, налицо прямая причинно-следственная связь между правомерным актом ЕС и ущербом, а также  доказан тот факт, что ущерб является реальным и исключительным». Раскрывая понятие исключительности ущерба в понимании права ЕС, Суд ЕС подчеркнул, что ущерб будет являться исключительным, когда его размеры превышают пределы экономического риска, возникшего в процессе работы в данном экономическом секторе, и существенным (особенным), когда он затрагивает определенный круг участников экономических отношений в неравнозначной степени в сравнении с остальными[24].

В деле Fiamm & Fedon Суд ЕС отклонил жалобу заявителей на неправомерные действия субъектов ЕС. При этом он согласился с доводами СПИ о том, что даже в такой ситуации, в какую попали итальянские компании-производители, суды ЕС все равно не могут пересмотреть правомерность поведения субъектов ЕС в свете правил ВТО. Суд ЕС повторил выводы, сделанные в деле Portugal v Counsil[25], отметив, что, учитывая природу и структуру соглашений ВТО, такие соглашения не являются правилами, на основании которых Суд ЕС обязан пересмотреть правомерность мер, принятых субъектами ЕС. Фактически прямо выразив свое скептическое отношение к праву ВТО, которое Суд ЕС считает своеобразным порядком, оставляющим весьма широкую свободу государствам, а также к Органу по рассмотрению споров ВТО, Суд ЕС особо подчеркнул, что решение Органа по рассмотрению споров ВТО, который не имеет никакой иной цели, кроме как следить, соответствовало ли поведение государства — члена ВТО установленным ВТО правилам, не может быть фундаментально отличным по юридической силе от норм ВТО, которые содержат такие обязательства[26].

Суд ЕС пришел к выводу, что, если бы суды ЕС были полностью ответственны за обеспечение соответствия права ЕС и права ВТО, они бы фактически отказали законодательным или исполнительным органам ЕС в пространстве для нормотворчества, которым они обладают. Согласно выводам Суда ЕС, «многие договаривающиеся стороны пришли к выводу, что соглашения ВТО не обязаны быть приняты во внимание при пересмотре внутренних правовых порядков <…> и подобная нехватка взаимности <…> повлекла бы за собой риск возникновения дисбаланса при применении норм права ВТО»[27].

В связи с тем, что Комиссия и Совет утверждали, что поведение ЕС не являлось неправомерным, Суд ЕС рассмотрел возможность существования ответственности за правомерные решения, принятые в правовом поле Европейских Сообществ. Суд ЕС пришел к выводу о том, что в то время как принцип ответственности Европейских Сообществ за неправомерные акты субъектов ЕС является утвержденным и действенным, ответственность не наступает, если неправомерное поведение отсутствует. Суд ЕС уже не раз  подчеркивал, что «на публичные органы может быть возложена ответственность за правомерно принятые меры, которые являются следствием соблюдения выбранного пути экономической политики, только в особых случаях при определенных обстоятельствах»[28].

Суд ЕС сделал два вывода в отношении ответственности Европейских Сообществ: во-первых, правомерность принятой меры может быть и не доказана, но во всех случаях принимаемые меры по возмещению ущерба не должны препятствовать деятельности законодательных органов, даже когда интересы Европейских Сообществ требуют принятия мер, которые могут  неблагоприятно отразиться на интересах частных лиц. Во-вторых, согласно структуре органов власти, Европейские сообщества могут нести ответственность только тогда, когда тот или иной субъект открыто и серьезно превысил пределы своих полномочий[29].

Суд ЕС также пришел к выводу о том, что право Европейских Сообществ, «как это провозглашено на настоящий момент», не обладает правовым режимом, согласно которому Европейские Сообщества могли бы нести ответственность за свое правомерное поведение в ситуации, где любое нарушение или отклонение от соблюдения норм права ВТО не может быть рассмотрено судами ЕС[30].

Как следствие, Суд ЕС подтвердил, что СПИ ошибся в своем решении, указав на наличие особого правового режима, согласно которому ЕС являются ответственными за внедоговорное поведение.

Суд ЕС особо пояснил, что законодательная мера Европейских Сообществ, принятая в целях ограничения права собственности или свободы заниматься торговой деятельностью, может повысить шанс на возникновение внедоговорной ответственности со стороны Европейских Сообществ в случае, когда подобные ограничения «ослабляют саму сущность вышеуказанных прав в грубой и непропорциональной форме, в частности, возможно, в связи с тем, что порядок получения компенсаций во избежание подобного ограничения права не определен»[31].

При этом право на получение компенсаций ограничено. Как заключил Суд ЕС, основываясь на ранее вынесенных решениях, «участник экономических отношений не может ссылаться в своей жалобе на право собственности на долю рынка, участником которого он в настоящий момент является, так как такая доля рынка отражает только кратковременную экономическую ситуацию, выявляя все возможные риски, связанные с меняющимися обстоятельствами»[32]. В результате участник торговых отношений, чей бизнес касается экспорта товаров на рынок за пределами ЕС, должен быть осведомлен о том, что деятельность подобного рода может попасть в зависимость от ряда различных обстоятельств, включая возможность того, что страна, в которую экспортируется товар, может ввести контрмеры в ответ на санкции Органа по разрешению споров ВТО, и с осторожностью избрать товары даже из других секторов, на которые будут наложены данные санкции[33].

Постановление, принятое по делу Fiamm & Fedon, определенно было призвано исключить возможность того, что субъекты ЕС могут нести ответственность за ущерб, причиненный в связи с невыполнением решения Органа по разрешению споров ВТО. Данный вывод выглядит достаточно противоречивым в случаях, когда истцы, столкнувшись с иностранными санкциями, наложенными в результате невыполнения решения Органа по разрешению споров ВТО (касающегося установленного ЕС режима ввоза бананов), являются «косвенными жертвами»[34] в другом экономическом секторе (которые никак не заинтересованы и не получают какую бы то ни было прибыль от установленного режима ввоза бананов). СПИ попытался создать новое направление для установления ответственности ЕС по выплате компенсаций, а именно режим ответственности ЕС за принятые им правомерные акты. Как утверждал Генеральный адвокат Мадуро в своем особом мнении, такой инновационный режим позволил бы сторонам обойти главное препятствие на пути к подтверждению внедоговорной ответственности ЕС — отсутствие прямого эффекта норм права ВТО.

Но в то же время в случае наличия возможности частных участников торговых отношений требовать компенсацию за несоответствие экспортных правил нормам ВТО, это неизбежно сузило бы пространство для нормотворчества, за которое так держится ЕС, как и иные торговые партнеры, в процессе имплементации торговой политики. Суд ЕС отклонил апелляцию итальянских компаний Fiamm и Fedon, тем самым не создав прецедента для выплаты компенсаций компаниям, понесшим убытки в результате применения ответных санкций против продукции из ЕС в случае проигрыша спора в ВТО. Однако отклонение апелляции итальянских компаний можно объяснить и с экономической точки зрения: выплата компенсаций ущерба, вызванного санкциями, установленными ВТО, ощутимо скажется на размере бюджета  ЕС.

Как уже было упомянуто в настоящей статье, дело итальянских компаний Fiamm & Fedon является прямым следствием многолетних «банановых» войн. Совсем недавно, 8 ноября 2012 года, ЕС и 11 латиноамериканских стран в соответствии с п. 3.6  Договоренности о правилах и процедурах, регулирующих разрешение споров, возникающих между государствами — участниками ВТО, подписали соглашение, завершающее сразу восемь торговых споров по поводу регулирования режимов импорта бананов, которые продолжались в различных инстанциях ВТО на протяжении последних 20 лет[5].

 Согласно принятому решению, к 2017 году размер пошлин, налагаемых ЕС на ввоз бананов, будет снижен со 176 до 114 евро за тонну бананов. Однако механизм разрешения ситуаций, возникающих в случае противостояния норм права ЕС правилам ВТО, до сих пор не разработан.

22 августа 2012 года в России завершились процедуры по ратификации протокола о присоединении к ВТО, подписанного в г. Женеве в декабре 2011 года, и Россия официально стала полноправным членом данной организации. Вероятно, в ближайшем будущем ей придется столкнуться со всеми правовыми последствиями такого решения, как положительными, так и отрицательными. К последним стоит отнести и потенциальные экономические риски при возможном повторном противостоянии норм права ВТО и ЕС. Опираясь на вышеупомянутую судебную практику, можно с определенной долей уверенности констатировать, что на сегодняшний день отсутствие процедур урегулирования спорных ситуаций в случае противоречия двух правовых порядков может напрямую коснуться российских производителей. Одним из преимуществ вступления России в ВТО является возможность урегулирования возникших торговых споров на международном уровне. Однако в случае появления растущей тенденции противостояния правовому порядку ЕС авторитет институтов рассмотрения споров в ВТО может быть серьезно подорван. Дело итальянских компаний Fiamm & Fedon только обозначило наличие проблемы возможного столкновения двух правовых порядков — ЕС и ВТО, однако не дало четкого ответа на вопрос о решении  данной проблемы.

Библиография

1 См.: WTO: 2009 Press Releases. Press/591. Director-General Lamy Hails Accord Ending Long Running Banana Dispute. 15 December 2009. URL: http://www.wto.org/english/news_e/pres09_e/pr591_e.htm

2 Council Regulation (EEC) No 404/93 of 13 February 1993 on the Common Organization of the Market in Bananas. URL: http://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=CELEX:31993R0404:EN:HTML

3 См., например, дела DS16, DS27, DS105, DS152, DS158, DS165, DS237, DS361, DS364. URL: http://www.wto.org

4 Дело о режиме в отношении импорта, продажи и распространения бананов. Орган по разрешению споров ВТО принял доклад Апелляционного органа от 9 сентября 1997 года (WT/DS27/AB/R) и доклад Рабочей группы, представленный  в мае 1997 года, как раз и рассмотренный Апелляционным органом. Иски были предъявлены со стороны Эквадора, Гватемалы, Гондураса, Мексики и США. Заявители утверждали, что установленный ЕС режим в отношении бананов, импортируемых из Латинской Америки, противоречит правилам ВТО. Согласно их заявлению, путем лишения латиноамериканских фирм возможностей в области организации оптовой и розничной торговли бананами из Латинской Америки ЕС нарушал принципы наиболее благоприятствуемой нации и национального режима, установленные ст. II и XVII Генерального соглашения по торговле услугами (ГАТС). Третейская группа в своем докладе подтвердила факт нарушения ЕС правил ВТО. Апелляционный орган согласился с таким выводом. В ноябре 2012 года после многолетних переговоров «банановая война» наконец завершилась подписанием Соглашения о сокращении тарифов на ввоз бананов на территорию ЕС.

5 Ввиду отсутствия возможности применения каких-либо санкций за невыполнение его предписаний необходимо отметить, что  Орган по разрешению споров ВТО может считаться «квазиорганом». Поэтому единственным реальным рычагом воздействия могут являться введенные потерпевшим государством контрмеры в отношении страны, нарушившей свои обязательства в рамках ВТО.

6 См.: постановления по делам Case T-69/00, FIAMM v. Council and Commission, [2005] ECR, II-5393; Case T-135/01, Giorgio Fedon&Figli v. Council and Commission, [2005] ECR, II-29; Case T-151/00, Laboratoire du Bain v Council and Commission [2005] ECR, II-23; Case T-301/00, Groupe Fremaux SA v Council and Commission [2005] ECR, II-25; Case T-320/00, CD Cartondruck AG v Council and Commission, [2005] ECR, II-27; Case T-383/00, Beamglow Ltd v. European Parliament, Council and Commission, [2005] ECR, II-5459.

7 См.: Judgment of the Court of 23 November 1999. Portuguese Republic v Council of the European Union.Case C-149/96. EuropeanCourtreports 1999 PageI-08395.

8 Во время согласования текста Соглашения об учреждении ВТО, подписанием которого 15 апреля 1994 года завершился Уругвайский раунд переговоров, были также подписаны два соглашения ВТО — Соглашение по текстилю и одежде и Соглашение по процедурам импортного лицензирования. Индия и Пакистан наряду с «комитетом по текстилю», назначенным Советом ЕС, принимали непосредственное участие в переговорах, предшествующих подписанию соглашений. В результате до конца 1994 года были подписаны два меморандума о взаимопонимании между ЕС и Индией и между ЕС и Пакистаном о регулировании доступа на рынок текстильных изделий. По предложению Комиссии Совет ЕС  в феврале 1996 года принял спорное решение об имплементировании двух меморандумов (contested decision), которое было одобрено большинством стран, кроме Испании, Греции и Португалии. В результате Португалия выступила с иском против Совета ЕС с требованием признать его нарушающим нормы и правила ВТО и внутреннего правового порядка ЕС. Для этого Португалии надо было доказать, что она имеет право ссылаться на данные нормы и правила в институтах ЕС.

9 Как требует п. 2 ст. 22 Договоренности о правилах и процедурах, регулирующих разрешение споров, возникающих между государствами — участниками ВТО, Пакистан обязуется снять ограничения на импорт текстильных товаров.

10 См.: Alessandra Arcuri and Sara Poli. What Price for the Community Enforcement of WTO Law? European University Institute, Florence, Department of Law. 2010/01. P. 4.

11 См.: CaseC-149/96.

12 См.: Case 69/89, Nakajima v. Council, 1991 ECR — I-2069.

13 См.: Case 70/87 Fediol v. Commission 1989 ECR 1781.

14 Впервые идея прямого эффекта норм права была выражена в деле VanGendenLoos, где истец попытался использовать нормы Договора ЕС при разбирательстве дела в национальном суде (см.: John Errico. The WTO in the EU: Unwinding the Knot. Cornell International Law Journal. Vol. 44). Доктриной ЕС термин «прямой эффект» не установлен. Тем не менее наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой  под «прямым эффектом» норм права следует понимать возможность частных лиц использовать и ссылаться на нормы права ЕС в ходе судебных разбирательств в национальных судах и обязанность национальных судов в этом случае разрешать  такие споры, применяя эту норму ЕС, а не национальное законодательство (см.: Исполинов А.С. Доктрина косвенного эффекта (согласованной интерпретации) в праве ЕС // Евразийский юридический журнал. 2010. № 10. С. 26—36).

15 См.: Dani М. Remeding European Legal Pluralism: The FIAMM and Fedon Litigation and the Juducial Protection of International Trade Bystanders // TheEuropean Journal of International Law. 2010. № 2. Vol. 21. P. 308.

16 См.: Alessandra Arcuri and Sara Poli. Op cit.

17 См.: Egenberger GmbH Molkerei und Trockenwerk v Bundesanstalt. AG Geelhoed`s Оpinion. 01.12.2005. C-313/04. Рara 64.

18 См.: Case 313/04. Para 68.

19 В своем решении ЕС подчеркнул, что ратифицирует соглашения ВТО в части, не противоречащей компетенции ЕС. См.: Council Decision 94/800/EC. 22.12.1994.URL: http://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=CELEX: 31994D0800:EN:HTML

20 См.: Исполинов А.С. Указ. соч.

21 См.: Alemanno A. European Court rejects damages claim from innocent bystanders in the EU-US «Banana War» // The American Society of International Law. International Economic Law Edition. 22. 10.2008. Vol. 12. Issue 21; Fiamm Case T-69/00. Para 160.

22 См.: Case 184/95. Dorsch Consult IngenieurgesellschaftmbH v Council of the European Union and Commission of the European Communities.

23 См.: UN Security Council Resolution 670/1990. URL: http://daccess-dds-ny.un.org/doc/RESOLUTION/GEN/NR0/ 575/20/IMG/NR057520.pdf?OpenElement (based on Council Regulation (EEC) No 2340/90 of 8 August 1990 Preventing Trade by the Community as Regards Iraq and Kuwait. URL: http://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=OJ:L:1990: 213:FULL:EN:PDF).

24 См.: Fiamm Case T-69/00. Рara 202.

25 См.: Portugal v Counci. Рara 47; Case C-93/02 P Biret [2003] ECR I-10565. Рara 52.

26 См.: Judgment of the Court (Grand Chamber) of 9 September 2008. Fabbrica Italiana Accumulatori Motocarri Montecchio SpA (FIAMM), Fabbrica Italiana Accumulatori Motocarri Montecchio Technologies Inc (Fiamm Technologies), Giorgio Fedon & Figli SpA, Fedon America, Inc. v Council of the European Union. Commission of the European Communities, Kingdom of Spain (Joined Cases C-120/06 P and C-121/06 P). Рara 128.

27 См.: Joined Cases C-120/06 P and C-121/06. Para.119; Referring to Van Parys. Para 53.

28 См.: Joined Cases C-120/06 P and C-121/06. Para 171.

29 См.: Joined Cases C-120/06 P and C-121/06. Para 174.

30 См.: Joined Cases C-120/06 P and C-121/06. Para 176.

31 См.: Joined Cases C-120/06 P and C-121/06. Para 184.

32 См.: Joined Cases C-120/06 P and C-121/06. Para 185 (referring to Case C 280/93 Germany v Council [1994] ECR I 4973. Рara 79).

33 См.: Joined Cases C-120/06 P and C-121/06. Para 186.

34 См.: Dani M. Op. cit. P. 306.

36 См.: European Communities — Regime for the Importation, Sale and Distribution of Bananas. Dispute DS 158. URL: http://www.wto.org/english/tratop_e/dispu_e/cases_e/ds158_e.htm.