Судебная юрисдикция и арбитрабельность гражданских дел по внешнеэкономическим спорам в Украине

УДК 346.93(477) 

Страницы в журнале: 149-155

С.А. Кравцов,

кандидат юридических наук, ассистент кафедры гражданского процесса Национального университета «Юридическая академия Украины им. Ярослава Мудрого» Украина, Харьков kravtsov2006@rambler.ru

Рассматриваются проблемы подсудности гражданских дел о внешнеэкономических спорах в Украине; исследуются правовые нормы, регулирующие вопросы подсудности таких дел; анализируется значение термина «арбитрабельность».

Ключевые слова: подсудность, суд, право, арбитраж, дело, юрисдикция, арбитрабельность, спор.

Правосудие в Украине осуществляется исключительно судами, юрисдикция которых распространяется на все правоотношения, возникающие в государстве (ст. 124 Конституции Украины 1996 года). Судам подведомственны все споры о защите прав и свобод граждан. Суд не вправе отказать лицу в принятии искового заявления или жалобы лишь на том основании, что его требования могут быть рассмотрены в предусмотренном законом досудебном порядке. Суд также обязан принять и рассмотреть жалобу на решения, действия или бездействие органов государственной власти, местного самоуправления, должностных и служебных лиц по основаниям, предусмотренным законом, которые это право ограничивают.

Статья 15 Гражданского процессуального кодекса Украины 2004 года предусматривает, что суды рассматривают в порядке гражданского судопроизводства дела о защите нарушенных, непризнанных или оспариваемых прав, свобод или интересов, возникающих из гражданских, жилищных, земельных, семейных, трудовых отношений, а также из других правоотношений, кроме случаев, когда рассмотрение таких дел производится по правилам иного судопроизводства (например, хозяйственного, административного и т. д.). Юрисдикция хозяйственных и административных судов регулируется Хозяйственным процессуальным кодексом Украины 2003 года (далее — ХПК Украины) и Кодексом административного судопроизводства Украины 2005 года (далее — КАС Украины). Так, ст. 12 ХПК Украины относит к подведомственности хозяйственных судов:

1) дела по спорам, возникающим при заключении, изменении, расторжении и выполнении хозяйственных договоров, в том числе по приватизации имущества, и по другим основаниям, кроме: споров о приватизации государственного жилищного фонда; споров, возникающих при согласовании стандартов и технических условий; споров об установлении цен на продукцию (товары), а также тарифов на услуги (выполнение работ), если эти цены и тарифы в соответствии с законодательством не могут быть установлены по соглашению сторон; споров, возникающих из публично-правовых отношений и отнесенных к компетенции Конституционного Суда Украины и административных судов; других споров, решение которых в соответствии с законами Украины и международными договорами Украины отнесено к ведению других органов; 2) дела о банкротстве; 3) дела по заявлениям органов Антимонопольного комитета Украины, Счетной палаты по вопросам, отнесенным законодательными актами к их компетенции; 4) дела, возникающие из корпоративных отношений в спорах между хозяйственным обществом и его участником (учредителем, акционером), в том числе участником, который выбыл, а также между участниками (учредителями, акционерами) хозяйственных обществ, которые связаны с созданием, деятельностью, управлением и прекращением деятельности этого общества, кроме трудовых споров; 5) дела по спорам относительно учета прав на ценные бумаги; 6) дела по спорам, возникающим из земельных отношений, в которых принимают участие субъекты хозяйственной деятельности, за исключением тех, которые отнесены к компетенции административных судов.

В соответствии со ст. 17 КАС Украины юрисдикция административных судов распространяется на: споры физических или юридических лиц с субъектами, наделенными властными полномочиями, относительно обжалования его решений, действий или бездействия; споры по поводу принятия граждан на публичную службу, ее прохождения, увольнения с публичной службы; споры между субъектами, наделенными властными полномочиями, по поводу реализации их компетенции в сфере управления, в том числе делегированных полномочий; споры, возникающие по поводу заключения, исполнения, прекращения, отмены или признания недействительными административных договоров; споры по обращению субъекта властных полномочий в суд в случаях, установленных Конституцией Украины и законом; споры относительно правоотношений, связанных с избирательным процессом или процессом референдума.

Законом Украины от 16.04.1991 № 2139-ХII «О внешнеэкономической деятельности» (далее — Закон о внешнеэкономической деятельности) определены основы защиты прав и законных интересов субъектов внешнеэкономической деятельности за пределами Украины (раздел V) и порядок рассмотрения споров, возникающих при применении данного Закона и в процессе внешнеэкономической деятельности (статьи 38, 39). Ведущее место в системе средств защиты прав и законных интересов субъектов внешнеэкономической деятельности принадлежит судебным органам.

Согласно Закону о внешнеэкономической деятельности споры, возникающие между субъектами внешнеэкономической деятельности, иностранными субъектами хозяйственной деятельности, могут рассматриваться судами общей юрисдикции и хозяйственными судами Украины, а также, по соглашению сторон спора, — Международным коммерческим арбитражным судом и Морской арбитражной комиссией при Торгово-промышленной палате Украины, другими органами разрешения спора, если это не противоречит действующему законодательству или предусмотрено международными договорами Украины (ст. 38). Таким образом, предполагается возможность выбора процессуальной формы защиты прав. Наряду с государственными судами допустимо функционирование других судебных органов — арбитража, третейского суда.

Вопрос юрисдикции решает также Закон Украины от 23.06.2005. № 2709-IV «О международном частном праве» (далее — Закон о международном частном праве). В соответствии со ст. 76 этого Закона суды могут принимать к своему производству и рассматривать любые дела с иностранным элементом, в частности: если стороны предусмотрели своим соглашением подсудность дела с иностранным элементом судам Украины, кроме случаев, предусмотренных ст. 77: если на территории Украины ответчик по делу имеет место жительства или местонахождение, движимое или недвижимое имущество, на которое может быть обращено взыскание, или находится филиал или представительство иностранного юридического лица — ответчика; по делам о возмещении вреда, если он был нанесен на территории Украины; если в деле об уплате алиментов или об установлении отцовства истец имеет местожительство в Украине; если в деле о возмещении вреда истец — физическое лицо имеет место проживания в Украине или юридическое лицо — ответчик — местонахождение в Украине; если в деле о наследстве наследодатель в момент смерти был гражданином Украины или имел в Украине последнее место жительства; если действие или событие, послужившее основанием для подачи иска, имело место на территории Украины, и в других случаях, определенных законами и международными договорами Украины.

Особенно следует учесть исключительную подсудность, определенную в ст. 77 Закона о международном частном праве. В сфере торгового оборота подсудность судам Украины является исключительной в таких делах с иностранным элементом: если недвижимое имущество, в отношении которого возник спор, находится на территории Украины; если спор связан с оформлением права интеллектуальной собственности, которое требует регистрации или выдачи свидетельства (патента) в Украине; если спор связан с регистрацией или ликвидацией на территории Украины иностранных юридических лиц, физических лиц — предпринимателей; если спор касается действительности записей в государственном реестре, кадастре Украины; если в делах о банкротстве должник был создан в соответствии с законодательством Украины; если дело касается выпуска или уничтожения ценных бумаг, оформленных в Украине, а также в других случаях, определенных законами Украины.

В связи с вышеуказанным возникает вполне резонный вопрос: каким образом данные нормы согласуются с хозяйственным процессуальным законодательством, и прежде всего с соответствующими нормами ХПК Украины? До принятия Закона о международном частном праве суды должны были руководствоваться п. 1 Разъяснения Президиума Высшего хозяйственного суда Украины от 31.05.2002 № 04-5/608 «О некоторых вопросах практики рассмотрения дел при участии иностранных предприятий и организаций» (с изм., внесенными согласно Рекомендациям Президиума Высшего хозяйственного суда от 10.02.2004 № 04-5/212; далее — Разъяснение). В Разъяснении было указано, что в соответствии со ст. 123 ХПК Украины иностранные предприятия и организации имеют право на обращение в хозяйственные суды согласно установленной подведомственности и подсудности хозяйственных споров. В рассмотрении дел по спорам с участием иностранных предприятий и организаций хозяйственным судам Украины следует исходить из установленной ч. 3 ст. 4 ХПК Украины приоритетности применения правил международных договоров Украины, согласие на обязательность которых предоставлено Верховной Радой Украины, по правилам, предусмотренным законодательством Украины.

Также Высший хозяйственный суд Украины обращал внимание на то, что по смыслу статей 41, 12—17, 123 ХПК Украины для иностранных субъектов хозяйственной деятельности предусмотрен национальный режим судебного процесса при рассмотрении дел, под-

ведомственных хозяйственным судам. На момент принятия новой редакции Разъяснения Высший хозяйственный суд Украины исходил из того, что в ХПК Украины отсутствует институт договорной подсудности, а заинтересованная сторона может обратиться в местный хозяйственный суд только в соответствии с требованиями статей 13—16 ГПК Украины о территориальной и исключительной подсудности дел, подлежащих рассмотрению в первой инстанции.

В настоящее время местные хозяйственные суды вправе разрешать споры и в тех случаях, когда международным договором предусмотрена возможность заключения письменного пророгационного соглашения между субъектом внешнеэкономической деятельности Украины и иностранным субъектом хозяйственной деятельности (соглашение о договорной подсудности). Примером такого международного договора может быть Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, заключенное 20 марта 1992 года государствами—участниками СНГ в Киеве (далее — Киевское соглашение). Согласно п. 2 ст. 4 Киевского соглашения стороны могут договориться о передаче спора на разрешение компетентного суда любого государства, подписавшего договор. Следовательно, в этих случаях договорная подсудность для хозяйствующих субъектов стран СНГ установлена соответствующим международным договором. Высший хозяйственный суд Украины в Разъяснении отмечал, что, выбирая как орган разрешения споров местный суд Украины, стороны пророгационного соглашения должны соблюдать требования международного договора и ст. 16 ХПК Украины относительно исключительной компетенции хозяйственных судов Украины. Следовательно, в случае неподведомственности дела по спору с участием иностранного предприятия или организации хозяйственный суд должен отказать в принятии искового заявления на основании п. 1ч. 1 ст. 62 ХПК Украины.

На первый взгляд, ч. 1 ст. 76 Закона о международном частном праве устанавливает возможность определения сторонами именно договорной подсудности в хозяйственных судах Украины — ведь суды Украины могут принимать к своему производству и рассматривать любые дела с иностранным элементом, если стороны предусмотрели своим соглашением подсудность дела с иностранным элементом судам Украины, кроме случаев, предусмотренных в ст. 77 Закона о международном частном праве (исключительная подсудность).

Стоит обратить внимание и на изменения, внесенные в ст. 16 ХПК Украины. В предыдущей редакции ч. 5 ст. 16 ХПК Украины устанавливала исключительную подсудность споров судам по месту нахождения истца, если ответчиком является нерезидент (если нерезидент не имеет в Украине представительства). Законом от 24.06.2004 № 1892-IV «О внесении изменений в Хозяйственный процессуальный кодекс Украины и Закон Украины “Об обеспечении требований кредиторов и регистрации обременений”» эта норма исключена. При таких условиях и, исходя из норм ХПК Украины, истец-резидент лишается возможности обращаться в хозяйственный суд Украины, если ответчик находится за пределами Украины (кроме случаев исключительной подсудности и случаев, предусмотренных в международных договорах). В пользу вышеприведенного подхода свидетельствует и содержание ст. 14 Закона о международном частном праве, где установлено: правила этого нормативного акта не ограничивают действие императивных норм права Украины, регулирующих соответствующие отношения, независимо от права, которое подлежит применению. Представляется, что положения статей 13—16 ХПК Украины и являются именно такими императивными нормами, и до сих пор исключают как возможность договорной подсудности в контексте Разъяснения, так и коллизии между соответствующими нормами Закона Украины «О международном частном праве» и ХПК Украины.

Во всех государствах существуют ограничения подведомственности споров арбитражу, связанные с охраной законных интересов граждан, юридических лиц и самого государства. При этом перед законодателями поставлена нелегкая задача — сбалансировать, с одной стороны, необходимость решения споров, имеющих особое общественное значение, через государственную судебную систему, а с другой стороны, заинтересованность государства и субъектов внешнеэкономических отношений в развитии частных механизмов разрешения споров.

На фоне законодательной регламентации юрисдикции государственных судов важное место занимает вопрос арбитрабельности внешнеэкономических споров.

В последние годы в юридической литературе очень активно используется термин «арбитрабельность», с помощью которого очерчивается круг дел, подведомственных международному коммерческому арбитражу, а также определяются условия такой юрисдикции [5, с. 322].

Арбитрабельность означает предметную подведомственность cпоров этим юрисдикционным органам. Термин «арбитрабельность» не применяется для характеристики подведомственности дел государственным судам. Это понятие сформулировано в доктрине международного коммерческого арбитража [8, с. 31].

Арбитрабельность в международной арбитражной доктрине и практике традиционно трактуется в широком и узком смыслах. Арбитрабельность в широком смысле, помимо прочего, охватывает вопросы, связанные с существованием и действительностью арбитражного соглашения. Арбитрабельность в узком смысле употребляется для обозначения категории споров, которые могут быть переданы на рассмотрение арбитража.

В зарубежном правоведении термин «арбитрабельность» достаточно широко распространен и имеет в своей основе сформулированную доктрину. Так, в немецком праве доктрина арбитрабельности дел третейским судам детализирована до мельчайших нюансов. Выделяется объективная арбитрабельность, определяющая, какие виды споров могут быть предметом арбитражного соглашения (характер материальных правоотношений, которые передаются на рассмотрение Международного коммерческого арбитража (далее — МКА), и субъективная арбитрабельность (ratione personae), под которой подразумевается наличие способности сторон заключать арбитражное соглашение, т. е. быть субъектами арбитражного соглашения.

Что касается объективной арбитрабельности, в литературе, посвященной третейскому разбирательству, имеют место как  расширительное толкование категории «гражданско-правовые споры» (в значении частных), так и узкое, которое проводит отграничение гражданско-правовых правоотношений от трудовых, семейных, жилищных, земельных, экологических и т. п. С последним обоснованно выражает свое несогласие А.И. Зайцев, аргументируя его тем, что ряд нормативных актов, регламентирующих не гражданские (в узком смысле) правоотношения, прямо предусматривают возможность их решения в третейском суде (например, ст. 64 Земельного кодекса Российской Федерации 2001 года, ст. 156 Жилищного кодекса Российской Федерации 2004 года и др.) [2, c. 18].

Поддерживая позицию расширительного толкования предметной (гражданско-правовой) компетенции третейских судов, О.Ю. Скворцов все же отмечает, что широкий подход к понятию гражданско-правовых отношений вовсе не означает, что все частные отношения должны быть включены в предметную компетенцию третейских судов. Сюда, например, не должны относиться некоторые категории семейных, трудовых споров. Для разграничения арбитрабильности О.Ю. Скворцов предлагает отечественному законодателю, с целью исключения конкуренции доктрин узкого и широкого толкования предметной (гражданско-правовой) компетенции третейских судов, прямо указать, какие именно категории споров, которые не относятся к гражданско-правовым (в узком смысле ) спорам, может рассматривать третейский суд [9, c. 398].

Рассмотренных выше критериев (субъективного — субъектный состав участников спора и объективного — характер спорных правоотношений) явно недостаточно, поскольку с их помощью не всегда можно однозначно отнести тот или иной гражданско-правовой спор к категории арбитрабельных. Такое неоправданное сужение требований может привести к злоупотреблениям в сфере третейского разбирательства, что и встречается на практике.

Мировой опыт и отечественная история регулирования арбитража свидетельствуют о том, что возможны и другие, чем в действующем законодательстве, подходы к определению арбитрабельности споров. Так, согласно § 577 Гражданского процессуального кодекса Австрии 1895 года, предметом арбитражного разбирательства могут быть любые споры, по которым стороны способны заключать мировое соглашение [10, c. 49]. Более конкретизированный критерий содержится в п. 99 Гражданского процессуального кодекса Чехии 1963 года, который определяет арбитрабельность как возможность окончания рассмотрения путем заключения мирового соглашения, если природа спора позволяет сделать это. Другой вариант более четкого критерия арбитрабельности — возможность разрешения споров по поводу прав, которыми стороны могут свободно распоряжаться, данный критерий закреплен в ст. 469 «а» Гражданского процессуального кодекса Югославии 1977 года. В ст. 3 Закона Венгерской Республики 1953 года «Об арбитраже» подобный критерий гласит: «стороны имеют право свободно распоряжаться предметом спора» [1].

Субъективная же арбитрабельность понимается как способность стороны заключать арбитражное соглашение (что рассматривается в целом как аналог соответствующей процессуальной дееспособности) [10, c. 50].

Субъективная арбитрабельность, которая определяется относительно сторон спора (как объем их материальной и процессуальной дееспособности), имеет свое значение только в отношении ограниченной (специальной) правосубъектности юридических лиц или дееспособности физических лиц, например, когда стороной третейского разбирательства выступают публично-правовые институты. Данное обстоятельство связано с проблемой участия государства в третейском разбирательстве.

С одной стороны, публичные органы — это субъекты публичного права, участники публичных правоотношений. Для осуществления основной своей деятельности они наделяются компетенцией, т. е. определенными властными полномочиями. Очевидно, в силу прямого указания украинского законодательства такие субъекты права не могут быть участниками третейского разбирательства в связи с реализацией упомянутых полномочий, так как они при этом не являются стороной гражданского правоотношения [6, c. 140] .

При рассмотрении дел в третейском суде с участием публично-правовых образований необходимо также учитывать объем их правоспособности по распоряжению своим имуществом, которая по общему правилу является специальной. В отношениях, связанных с участием публично-правовых институтов в международном коммерческом обороте, широко применяется арбитражная форма разрешения конфликтов, особенно в сфере инвестиционных споров. Ее применение позволяет сторонам сформировать независимый состав суда и договориться о применимом праве.

Следует также отметить: качественную специфику и отличие от «внутреннего» третейского разбирательства имеет субъектный состав участников в международном коммерческом арбитраже, необходимо наличие иностранного элемента, что определяет дополнительную значимость данного критерия для определения арбитрабельности споров.

Полагаем, внедрение термина «арбитрабельность» как понятия, отражающего способ определения категорий споров, подведомственных МКА, лежит в русле необходимых усовершенствований правового регулирования арбитражного судопроизводства. В отличие от термина «юрисдикция», который шире по своему содержанию, категория «арбитрабельность» четко указывает на специфические основания отнесения определенных категория дел к подсудности арбитражей. Конечно, утверждение этого понятия в юридической теории и практике является не чем иным, как терминологическим усовершенствованием, но его внедрение отражает  технические аспекты законотворческой техники. В связи с этим вряд ли можно согласиться с С.А. Курочкиным, который отвергает укоренение термина «арбитрабельность» в правоведении, ссылаясь на то, что арбитрабельность, в отличие от юрисдикции, не имеет межотраслевого характера, а потому ее эффективность можно поставить под сомнение [3, c. 322]. Следует подчеркнуть: «арбитрабельность» является более узким понятием, чем юрисдикция. Термин «арбитрабельность» отражает и качественную специфику механизма распределения дел для рассмотрения третейскими судами — правомочность МКА, опираясь на заключенное правоспособными лицами арбитражное соглашение, решить вопрос о собственной компетенции. МКА исследует не только объективную характеристику спора, но и рассматривает субъективный фактор — волеизъявление заинтересованных лиц передать дело на рассмотрение МКА. В этом случае оказываются незначимыми те критерии, которые законодатель установил для юрисдикции как механизма распределения дел между различными звеньями судебной власти [3, c. 34]. В современной юридической литературе дискутируется вопрос о критериях арбитрабельности внешнеэкономических споров. Связано это с тем, что законодатель явно недостаточно регулирует такие критерии, говоря о том, что в МКА могут быть переданы хозяйственно-правовые споры, но осуществить это возможно только в том случае, если иное не предусмотрено национальным законодательством. В связи с этим ученые предлагают более развернутые концепции отнесения дел к подсудности МКА.

Так, В.А. Копылов в качестве таких критериев предлагает следующие: 1) наличие арбитражного соглашения, 2) непринадлежность спора к исключительной компетенции государственных судов, 3) отсутствие решения государственного суда по спорному правоотношению [4, c. 59]. С.А. Курочкин отрицает критерии, предложенные В.А. Копыловым, и выдвигает следующие критерии арбитрабельности внешнеэкономических споров: 1) наличие арбитражного соглашения, 2) характер спорного правоотношения, 3) субъектный состав участников спора, 4) критерий спорности или бесспорности права. Предлагая использовать указанные критерии на системной основе, С.А. Курочкин формулирует общее определение арбитрабельности внешнеэкономических споров: «в МКА для рассмотрения и решения могут быть переданы дела по спорам, возникающим из гражданских правоотношений, участниками которых являются юридические лица и (или) граждане и в отношении которых есть действительное арбитражное соглашение, за некоторыми исключениями, установленными национальными законами» [5, c. 330].

При решении вопроса об арбитрабельности предмета спора (одного из ключевых вопросов, от ответа на который зависит вывод о наличии prima facie — действительного арбитражного соглашения), государственный суд должен руководствоваться не правилами о публичном порядке (поскольку до вынесения арбитражного решения нельзя даже теоретически ставить вопрос о нарушении общественного порядка), а выводами о природе правовых отношений, лежащих в основе спора. Если такие отношения регулируются преимущественно или исключительно нормами публичного права, то возможен вывод о неарбитрабельности предмета спора, что впрочем само по себе не свидетельствует о недействительности заключенного между сторонами арбитражного соглашения. Если же отношения сторон регулируются преимущественно частноправовыми нормами, то государственному суду следует направить стороны в арбитраж (при наличии соответствующего ходатайства одной из них) и предоставить арбитрам возможность принять собственное решение по вопросу арбитрабельности предмета спора. Часть 1 ст. 1 Закона Украины от 24.02.1994 № 4002-XII «О международном коммерческом арбитраже» (далее — Закон о МКА) предусматривает, что в МКА могут по соглашению сторон передаваться споры из договорных и других гражданско-правовых отношений, возникающие при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон находится за границей, а также споры предприятий с иностранными инвестициями и международных объединений и организаций, созданных на территории Украины, между собой, споры между их участниками, а равно их споры с другими субъектами права Украины.

Государственные суды общей юрисдикции, хозяйственные суды и МКА как юрисдикционные формы защиты гражданских прав независимы друг от друга. Предпосылкой этой независимости является признание международными конвенциями и актами внутреннего законодательства обязательности арбитражного соглашения о решении внешнеэкономического спора в МКА. Заключение такого арбитражного соглашения влечет два процессуально-правовых последствия: 1) обязанность заинтересованной стороны спора обратиться в соответствующий МКА для разрешения спора; 2) исключение юрисдикции государственных судов по этому спору. Если сторона арбитражного соглашения вопреки достигнутым договоренностям все-таки обращается с иском в государственный суд, то последний по собственной инициативе (при системе абсолютной некомпетентности государственного суда) или по заявлению стороны спора об отводе государственного суда за неподсудностью (при системе относительной некомпетентности государственного суда) должен признать себя некомпетентным рассматривать данное дело и передать спор на рассмотрение МКА, который указан в арбитражном соглашении.

Так, Высший хозяйственный суд Украины рассмотрел дело по иску общества «Стройдормаш» к компании Веббинг ЛТД (Webbing Ltd) о расторжении контракта, заключенного в Киеве, и об обязательствах компании Веббинг ЛТД (Webbing Ltd) вернуть сумму предварительной оплаты в размере 1,5 млн долл. США, что по курсу Национального банка Украины по состоянию на 25 июня 2010 года составляло 11 864 100 грн. Подавая иск к ответчику — иностранному предприятию, истец исходил из подведомственности и подсудности данного дела хозяйственным судам Украины, а именно Хозяйственному суду города Киева, по месту заключения сделки и месту поставки предмета договора в соответствии со статьями 12, 16 ХПК Украины. В своем постановлении от 1 марта 2011 года Высший хозяйственный суд Украины отметил, что кассационная жалоба не подлежит удовлетворению. Как усматривается из материалов дела и как установлено судами предыдущих инстанций, истец подал в Хозяйственный суд города Киева иск о расторжении договора и о взыскании средств с ответчика — иностранного предприятия. Правоотношения сторон данного спора регулируются контрактом № 09-07-09 от 09 июля 2009 года; хозяйственными судами установлено, что согласно ст. 7 указанного контракта в случае недостижения договоренности при урегулировании возникшего спора, решение спора передается на рассмотрение третейского суда при Ассоциации третейских судов Украины. В ч. 1 ст. 7 Закона о МКА арбитражное соглашение определяется как соглашение сторон о передаче в арбитраж всех или определенных споров, которые возникли или могут возникнуть между ними в связи с каким-либо конкретным правоотношением, независимо от того, имеют они договорный характер или нет. Арбитражное соглашение может быть заключено в виде арбитражной оговорки в договоре или в виде отдельного соглашения. Согласно ч. 1 ст. 8 Закона о МКА суд, в который подан иск по вопросу, являющемуся предметом арбитражного соглашения, должен, если любая из сторон попросит об этом не позднее представления своего первого заявления по существу спора, прекратить производство по делу и направить стороны в арбитраж, если не найдет, что соглашение недействительно, утратило силу или не может быть выполнено [7].

Таким образом, на основании вышеизложенного можно сделать вывод, что проблема соотношения юрисдикции и арбитрабельности споров из внешнеэкономических отношений является определяющей с точки зрения конкретного соотношения деятельности государственного суда и международного коммерческого арбитража.

Список литературы

1. «Бейкер и Макензи»: Международный коммерческий арбитраж. Государства Центральной и Восточной Европы и СНГ: учеб.-практ. пособие / отв. ред. А. Тынель, В. Хвалей. — М., 2001.С. 355.

2. 3айцев А.И. Комментарий к главе 46 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации «Производство по делам об оспаривании решений третейских судов» // Третейский суд. 2003. № 5. С. 18—19.

3. Иффланд К. Защита прав непрофессиональных участников фондового рынка при заключении третейского соглашения по немецкому праву // Финансовое право. — М.: Юрист. 2003. № 6. С. 50—58.

4. Копылов В.А. Подведомственность третейским судам споров, вытекающих из осуществления предпринимательской деятельности // Альтернативное разрешение споров. — Волжский, 2003. С. 60.

5. Курочкин С.А. Подведомственность дел третейским судам // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса 2002—2003. — СПб.: Издат. Дом С.-Петерб. гос. ун-та, 2004. № 2. С. 322—331.

6. Международный коммерческий арбитраж: учеб. / под ред. В.А. Мусина, О.Ю. Скворцова. — СПб.: АНО «Редакция журнала “Третейский суд”»; Инфотропик Медиа, 2012. 496 с.

7. Постанова Вищого Господарського Суду України від 1 березня 2011 р. URL: http://www.reyestr.court.gov.ua/Review/14347351

8. Скворцов О.Ю. Третейский суд. Арбитрабельность споров // Юрист и бухгалтер. 2004. № 2 (15). С. 30—34.

9. Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы. — М., 2005. С. 396.

10. Хегер С. Законодательство Австрии о международном коммерческом арбитраже и перспективы его развития // Третейский суд. 2004. № 2. С. 49.